Он одаривает меня жестким холодным взглядом.
— Ты просишь моего согласия?
— Да, сэр. Не то чтобы оно так уж мне нужно, но я буду признателен.
Он оглядывает меня сверху вниз, устраивается поудобнее в кресле и вздыхает.
— Я не вел себя с ней так, как надо. Если бы ее мать и Брэнди не покинули бы нас, Эштин не играла бы в футбол. Я думал, что не сыграл большой роли, когда она решила уйти. Я провалился.
— У вас есть еще шанс помириться с ней, Гас. Она нуждается в вас. Она сильная, независимая девушка, которая будет бороться за желаемое, но если вы ее приободрите, ей будет значительно легче. Если бы вы посмотрели, то увидели бы, что она великий футболист. Я дорожу ею, сэр. Больше чего-либо. И я буду на ее стороне вне зависимости, будете там вы или нет.
Гас кивает в ответ. Я думаю, что получил его одобрение, но не уверен. Этого должно быть достаточно.
Я возвращаюсь в дом Виктора переодеться. Пора. Четвертая четверть, последняя игра... на супер-кубок в моей жизни.
Эштин
Миссис Уортингтон — самый медленный едок, которого я когда-либо встречала. Она настояла пойти на обед в гриль через улицу от Миллениум-парка. Она кусала и долго жевала кусочек за кусочком. Она продолжала поглядывать на часы каждые две секунды, словно отмеряя время каждому кусочку. Я просто хотела прийти домой, закрыть глаза и притвориться, что Дерек вернется. Но я знала, что это бесполезно.
— Вот так я решила арендовать домик в этом богом забытом городишке, — говорит миссис Уортингтон, затем снова откусывает.
Подождите, я в недоумении.
— Вы переехали во Фримонт?
— Как я тебе говорила, без меня ты безнадежна, — она указывает на мои уши. — Тебе следует лучше прислушиваться или проверить уши. Ты для меня теперь как родная. Вопреки распространенному мнению, я забочусь о положении своей семьи. Без обид, но твоя сестра со странностями, а отцу не помешало бы немного энтузиазма. Если тебе интересно мое мнение, вам всем нужно влияние Техаса.
Пожилая леди переезжает сюда, чтобы быть с нами, приглядывать и быть уверенной, что мы обо всем позаботимся. От этой мысли на глаза наворачиваются слезы.
— А что Дерек?
Она закатывает зоркие голубые глаза, напоминающие мне о Дереке.
— Мой внук непредсказуем. Я не могу угнаться за ним. В один день он приезжает в Техас, а в следующий — возвращается в Калифорнию. Хотя по моим сведениям, в конце концов, он будет в Чикаго.
Я не говорю ей, что этого не случится. Безумно больно признавать, но Дерек принял решение уйти и больше не вернется. Я слегка улыбаюсь ей.
Она снова смотрит на часы.
— Я отлучусь в дамскую комнату. Скоро вернусь, — она снимает со спинки стула фиолетовый зонтик.
— Вам помочь? — спрашиваю я, недоумевая, зачем ей нужен в туалете зонтик.
Она указывает кончиком в мою сторону.
— Может быть, я и пожилая леди, но я могу добраться до туалета и без сопровождения.
Я уже усвоила, что перечить миссис Уортингтон бесполезно. Она направляется в туалет, а я тупо смотрю на свой бургер. Я заказала его с мясом коровы, выращенной на траве. Дерек гордился бы моим здоровым выбором. Он и понятия не имеет, как изменилась моя жизнь из-за него. Все, что я говорю или делаю, основывается на воспоминаниях о проведенном вместе времени. Уйдет ли когда-нибудь тянущая боль в моем сердце, или же на всю жизнь останется зияющая рана? В свое время все наладится, но я смирилась с тем фактом, что боль в сердце будет всегда, и исцелить ее сможет только Дерек.
Какая-то женщина с длинными каштановыми волосами садится на стул напротив меня, прямо перед бургером миссис Уортингтон. Я совершенно застигнута врасплох. Только я собираюсь сказать ей, что место занято, как до меня доходит, кто она такая.
Нет. Погодите-ка! Не может быть...
— Кейти Кэлхун? — брякаю я.
Она берет с тарелки миссис Уортингтон картошку-фри.
— Как я слышала, Северо-Западный Университет не предложил тебе футбольную стипендию. Плоховато.
Я широко открываю рот от удивления. Я не могу произнести ни слова, даже если и попытаюсь.
— Послушай, Эштин, — говорит Кэти. — Я могу быть честна с тобой?
Все еще пребывая в шоке, я медленно киваю.
