Одно плохо: теперь, общаясь с мальчишкой, он не сможет вырабатывать достаточно желчи. После того, что он услышал… и увидел.
У него было несколько минут, чтобы успокоиться. Как всегда наблюдательная, Поппи положила руку ему на плечо и заглянула в лицо.
– Ты в порядке, Северус? Я понимаю, это было нелегко.
Как сейчас Сопляк, так в своё время и юный Северус нашёл помощь у Поппи – единственного человека, который заботился о нём, каждую осень залечивая следы отцовских «нежностей», и прощал резкость и угрюмость Северуса, прекрасно понимая, откуда они взялись.
– Да всё нормально! – бросил он, осознавая, что именно такой ответ она и ожидала услышать. – Что мы будем делать с Поттером?
Она понимающе улыбнулась и взглянула на ещё задёрнутую штору.
– Было бы неплохо его откормить. И до конца залечить сломанные рёбра.
– Ты не упоминала об этом раньше.
– Разве это что-нибудь изменило?
Северус покачал головой:
– Продолжай.
– На пояснице следы от ушибов – похоже, его постоянно били или пинали в спину. Скорее всего, так оно и было, учитывая, сколько там синяков. Ещё есть болезненная опухоль рядом с печенью, но я надеюсь, что зелье для почек и здесь поможет. Остальное ты видел сам.
Да уж. Прежде ему не приходилось иметь дело с ребёнком, чьё тело было бы сплошь покрыто порезами, шишками и синяками.
– Ты не расспросила его об опекунах.
Поппи молча достала несколько зелий из своего хранилища и внимательно посмотрела на Северуса.
– Ты видел, как он был напуган? Думаешь, он сказал бы нам правду? Вспомни себя.
Да, тут она права.
– Я так и не получил от них ответа.
– Ах да, ты же встречаешься с родителями первоклассников… Кстати, я слышала, что с вручением Гарри приглашения в школу тоже были большие проблемы. Несмотря на сотни посланных мальчику сов, Хагриду пришлось доставлять письмо самому тридцать первого в какую-то лачугу на скале посреди океана.
Северус вытаращил глаза. Он не слышал эту историю. Ещё бы: да он и знать ничего не хотел о Сопляке.
– Я отправил двух сов, – сказал он, чувствуя себя глупо.
– Не стоит надеяться, что они вернутся вовремя, – тихо проговорила Поппи, и было понятно, что она имеет в виду: ему вообще не стоит ждать их возвращения.
Штора отъехала, и появился мальчишка: ещё с дикими глазами, но уже держит себя в руках, выказывая самообладание. Неплохо.
– Могу я идти? – мальчик посмотрел на Северуса. – Сэр?
Северус оглядел его с ног до головы, затем взмахом палочки разорвал заглушающие чары.
– Один момент. Подойдите сюда, пожалуйста.
Мальчишка неохотно побрёл к нему, как видно, ожидая самого худшего, но Северус всего лишь протянул ему зелье:
– Выпейте.
Поттер понюхал и сморщился.
– Пейте, Поттер, – настаивал Северус. – Это питательная добавка. Утром примете следующую порцию, и так ежедневно, за завтраком.
Когда Поттер, давясь, выпил лекарство, Северус дал ему костерост, а Поппи – ещё два зелья и назначила следующий осмотр на пятницу.
Мальчишка заметно расслабился – видимо, под действием лекарств застарелая боль отступила. Глядя, как он припустил из комнаты, Северус закрыл глаза рукой. Внезапно он почувствовал, что устал так, как давно не уставал.
– Когда ты будешь разговаривать с его родственниками, не упоминай ничего из того, что Гарри сегодня нам рассказал.
– Разумеется, – ответил он, вспомнив тираду, выданную Поттером, когда они только пришли сюда. Стало понятно, почему он не хотел идти в больничное крыло. Доверие таких, как Поттер – хрупкая вещь; очевидно, что однажды мальчишке уже пришлось рассказывать свою историю, но его не приняли всерьёз или осмеяли, и доверие к взрослым разбилось вдребезги.
Всё же мальчишка в конце концов заговорил. Значит, под всей его бурной враждебностью ещё теплилась надежда.
И если Поттеру придётся по каким-либо причинам вернуться домой – Северус, конечно же, слышал о магии крови – щенку не пойдёт на пользу, если его родственники будут подозревать, что он при первой же возможности выдал их «маленькие семейные тайны». Северусу стоит вести себя осмотрительно, по крайней мере, пока он не выяснит, как лучше на них надавить, чтобы они вспомнили о своих опекунских обязанностях.
