Хани поставила стул напротив Беки, словно другие девушки не участвовали в разговоре.
– Вот одна из причин, почему я так рада, что встретила тебя, Бека, – продолжала Хани. Взгляд огромных серых глаз впивался в Беку, гипнотизировал ее. – Все снова будет так, как в старые добрые времена. Мы снова будем лучшими подругами.
Бека вдруг почувствовала себя виноватой. В жизни Хани она занимает особое место, Хани очень дорожит их дружбой, а Бека даже не может вспомнить, где они встречались раньше.
«Хорошая же я подруга! – стыдила себя Бека. – Может быть, со мной что-то не так?»
Триш снова заговорила, а Хани снова сделала вид, что не заметила этого.
– Расскажи мне о себе, – попросила она Беку. – Нам нужно наверстать все эти годы.
– Рассказ едва ли получится длинным, – неохотно начала она.
Внезапно в дверях появилась мать Беки.
– Как у вас дела? – спросила она девушек. Ее глаза переходили с одного лица на другое.
– Миссис Норвуд! – взвизгнула Хани. Она вскочила со стула и бросилась обнимать маму Беки.
Миссис Норвуд удивленно посмотрела на свою дочь.
– Как хорошо увидеть вас снова! Вы чудесно выглядите! – закричала Хани.
– Спасибо, – озадаченно пробормотала мама Беки. – Ты тоже, дорогая…
– Мы теперь соседи, – вцепившись в запястье миссис Норвуд, продолжала Хани. – Удивительно, не правда ли?
– Да, думаю, это так… – неуверенно ответила мама Беки. – Это очень мило. – Мама извинилась и поспешно ретировалась из комнаты.
Хани снова повернулась к Беке.
– У тебя такая чудесная мама! Всегда опрятная, ухоженная.
– Да, она такая, – согласилась Бека.
Она видела, что мама тоже не узнала Хани. Беке стало легче, она больше не чувствовала себя такой виноватой.
Но все не так просто.
– Она постарела, – заявила Хани, перестав улыбаться. – Ей следует красить волосы.
– Мама всегда красит волосы, – возразила Бека. – Только в последнее время она была очень занята и…
– Мне тоже не мешало бы покраситься, – Лайла провела рукой по своим темно-русым волосам, собранным в конский хвост. – Такой неинтересный цвет. Но мама сказала, что убьет меня, если я сделаю что-нибудь со своими волосами.
– Твои волосы, по крайней мере, прямые, – посетовала Триш.
– Какая милая брошка! Что это такое? – игнорируя реплики Лайлы и Триш, Хани схватила брошь на туалетном столике Беки.
– Это попугай, – объяснила Бека, делая шаг в сторону Хани. – Ее подарил мне Билл… парень, с которым я раньше встречалась. Я очень люблю птиц.
– Ты всегда любила животных, – сказала Хани, поднимая брошь к глазам, чтобы лучше рассмотреть ее. – Помнишь, как мы однажды нашли раненую птицу? Ты принесла ее домой и постаралась вылечить. Помнишь, как горько мы плакали, когда птица умерла.
«Нет, – подумала Бека, – я не помню».
– Да, – сказала она вслух, – я это помню.
– Можно померить? – попросила Хани, прикладывая брошь к своему оранжевому свитеру. – Она из пластика?
– Нет, это эмаль, – сказала Бека.
– Ты всегда была стильной. – Хани вертелась перед зеркалом. – Знала все модные новинки. Всегда потрясающе выглядела. Мне очень нравится твоя стрижка. Как будто она придумана специально для тебя.
– Спасибо, – сказала Бека, украдкой взглянув на Триш, которая рассматривала пейзаж за окном.
Хани любовалась брошкой-попугаем, на ее лице играла довольная улыбка.
– Кажется, опять пойдет снег, – задумчиво сказала Триш. – Смотри, как потемнело.
– Не слишком радостный прогноз. – Лайла встала, потягиваясь. – Мы как раз сегодня собирались заехать к моему кузену. Дороги такие скользкие!
– Держу пари, что в этом году на Рождество будет снег, – сказала Триш.
– Мой свитер, я никогда его не закончу! – пожаловалась Бека.
– А если купить свитер в магазине и сказать, что его связала ты? – предложила Лайла.
– Он будет слишком хорошим, – сказала Бека.
– А ты купи плохой! – парировала Лайла.
Бека и Триш засмеялись.
Хани, казалось, не слышала их разговора. Она рассматривала плакаты над кроватью Беки.
– Мне очень нравится твоя комната, Бека. Она маленькая, но очень уютная. Здесь есть все необходимое. У тебя хороший вкус.
– Спасибо. – Бека почувствовала себя неловко.
– Мне бы очень хотелось иметь такую комнату… – задумчиво произнесла Хани. – Даже плакаты я бы оставила те же.
