— Маленький злыдень и его прихвостень, — сказал Мортис. — Что это за штуки? Что там у вас?
Бурджвику стало не по себе — он всегда испытывал это чувство при встрече с братом, особенно когда ему было некуда убежать. Мортис подошел ближе, и Бурджвик заметил, что кожа между его бровями была ярко-красного цвета — он опять выщипывал непослушные волосы, которые там росли.
Мортис очень заботился о своем внешнем виде, особенно в такие вечера, как сегодня, когда в Дом приезжали все родственники. И в такие моменты он, кажется, становился особенно жестоким.
— Мистер Мортис, — пробормотал Джиб. Он наконец освободил ногу, вырвав кусок влажной земли и мха, чем наверняка привел бы в ужас садовников, и низко поклонился.
— Это плевальщики, — объяснил Бурджвик, демонстрируя подарок. — Чтобы играть в… плевальщиков.
Мортис постучал костяшками по цистерне утопленника, где сидел, прижав колени к груди, слуга по имени Клуни. — Ну что, ублюдок, тебя еще не мучает жажда? — сказал он, а затем прижался бедрами к стеклянной стенке цистерны.
Бурджвик увидел, как лицо Джиба на мгновение исказилось, словно от мучительной боли, а затем снова стало безразличным.
— Это подарок дяди Беллерофона, — громко заявил он, пытаясь отвлечь внимание Мортиса.
Старший брат развернулся.
— Так их принес дядя Белли, а ты отдал то, что предназначалось мне, своему грязному маленькому дружку?
— Дядя не сказал, для кого они. Не уточнил. — Бурджвик проглотил свою гордость. — Прости.
Мортис вырвал плевальщика из рук Джиба и отвесил ему пощечину, от которой Джиб не уклонился. Громкий удар заставил Бурджвика поморщиться. Джиб принялся тереть красный отпечаток, оставшийся от ладони Мортиса, но Мортис отдернул его руку и ударил по той же щеке еще сильнее. Капли слюны полетели у Джиба изо рта.
— То есть ты решил, что в этом году, в отличие от всех предыдущих лет, дядя Беллерофон принес подарок для поваренка Джиба? — спросил Мортис, вертя в руках плевальщика. — Ты что, Бурджвик, совсем тупой?
— Прости, — повторил Бурджвик. — Я должен был принести его тебе.
— Да, должен был, — согласился Мортис. — Но я тебя прощаю, маленький братик. А теперь расскажи, как он работает? Что он может делать? — Он прижал его к паху и стукнул плевальщиком по стенке цистерны утопленника, а потом стал размахивать перед лицом слуги, который в ту же минуту крепко зажмурился. — Посмотри на моего плевальщика, ублюдок! Смотри, смотри!
— Он стреляет чем-то вроде клея, — объяснил Бурджвик, поднимая вверх руку, в которой все еще сжимал плевальщика. — Но чтобы выстрелить, надо нажать на него посильнее.
Мортис закинул голову назад, хотя Бурджвик был не до конца уверен в том, что вызвало этот смех. Затем Мортис наставил плевальщика на Джиба.
— Не двигайся, — сказал он. — И на твоем месте, я бы закрыл глаза.
Бурджвик посмотрел на Джиба — на его щеке сияла красная отметина, оставленная пощечиной Мортиса. Затем он перевел взгляд на слугу Клуни, который выглядел таким жалким в цистерне утопленника. Бурджвик почувствовал, как его грудь наполняет странное волнение.
В конце концов, сегодня был канун Дня Заражения. И все в доме шло кувырком.
— Ты держишь его неправильно, — сказал Бурджвик. — Дырка на конце — это маленькое вентиляционное отверстие. В него нужно дышать.
Лицо Джиба исказилось от ужаса. Мортис заметил это, но неправильно истолковал его реакцию.
— Хо, — сказал он. — И ты бы допустил, чтобы я выстрелил сам в себя, так, вонючка? Хотел посмотреть на это, да?
— Нет, мистер Мортис, — проговорил Джиб.
— Попроси меня вежливо, чтобы я выстрелил в тебя из плевальщика, — сказал Мортис, ухмыляясь Бурджвику, словно они с ним были заодно.
— Пожалуйста, мистер Мортис, — взмолился Джиб жалобным голосом, но Бурджвик заметил легкую улыбку на его губах. — Пожалуйста, оплюйте меня всего.
— С удовольствием, — ответил Мортис и прицелился. Сердце Бурджвика бешено забилось в груди.
Пришел повар, схватил Джиба своей скрежещущей и жужжащей рукой и утащил прочь, оставив Бурджвика стоять на лужайке напротив трясущегося Мортиса с красным от ярости лицом; отца, чье лицо оставалось абсолютно бесстрастным, и дяди Беллерофона, которого вся эта история, казалось, даже немного забавляла.
