— Не думаю, что все зашло так далеко, — возразила Айша.
Юн повернулся к ним.
— У вас запланирован осмотр достопримечательностей, а я уже в скафандре. Мы окажемся в зоне действия следующей тарелки только через пять часов, и нет смысла сидеть здесь и волноваться.
Айша и Джанни облачились в свои скафандры, и все трое через шлюз вышли наружу. Айша изо всех сил старалась сосредоточиться на зрелище и отточить свою реголитную походку. Не важно, что поверхность вокруг них выглядела так, словно ее расплавил ядерный взрыв, а вызывавшая клаустрофобию теснота скафандра наводила на мысли о защите от радиоактивных осадков.
Юн шел посередине, рассказывая теорию о том, что на дальней стороне меньше морей, чем на ближней, поскольку столкновение со вторым, намного более маленьким, спутником сделало там кору Луны толще, когда Айша услышала регулярный писк.
— Кто-нибудь еще это слышит? — спросила она, опасаясь, что это некая тревога, хотя ей говорили, что даже сломавшийся скафандр всегда вежливо предупредит своего владельца на выбранном им языке.
— Прошу прощения, это радиомаяк с пращи. — Юн что-то сделал, и звук стих. — Иногда я его слушаю, просто чтобы убедиться, что он еще на месте.
— А куда ему деваться? — удивился Джанни.
— Микрометеор может рассечь его пополам.
— Что же в таком случае микрометеор может сотворить с нами?
— Не беспокойтесь, мы намного более мелкие мишени.
К их возращению ожидание почти подошло к концу. Мартин сидел, сгорбившись, над панелью управления в общей комнате, и глядел на экран. Айша постаралась подготовиться к тому, чтобы не принимать очередную порцию молчания слишком близко к сердцу; у него могло иметься совершенно невинное объяснение, до которого никто из них не додумался.
— Ничего, — сообщил Мартин. — Они все не работают.
— Вы можете попробовать настроиться на одну из тарелок НАСА? — спросил Джанни.
— Они не нацелены на нас.
— А что насчет телевещания?
Мартин нетерпеливо поморщился.
— Единственная антенна, которой хватит чувствительности, чтобы поймать это дерьмо, находится на той стороне, именно для того, чтобы его не ловить.
Джанни пристыженно кивнул.
— Ладно. И что в итоге? Нам надо просто расслабиться и надеяться, что они скоро все починят?
— Само собой, — ответил Чжилинь. — Пара дней без Интернета еще никому не повредила.
Молчание продолжалось, и Айша поняла, что на ситуацию можно посмотреть с двух сторон. С одной стороны, для нее и Джанни невозможность связаться с Землей являлась легким неудобством — как и, вероятно, для постоянных обитателей базы, по крайней мере в краткосрочной перспективе. При условии, что проблема с сетью китайских наземных станций не была государственной тайной, у родственников не было причин тревожиться об отсутствии связи. Отец все равно будет волноваться, но по крайней мере будет знать, почему не может с ней поговорить.
С другой стороны, если исключить атаки — кибернетические или какие-то другие, — что еще могло произойти на трех отдельных станциях, что потребовало столь длительного ремонта? И если Пекин с Вашингтоном просто дулись друг на друга, наземные станции в Испании или Австралии наверняка установили бы связь с Центральной, просто чтобы сообщить, что происходит.
Но даже в разговорах с Джанни Айша придерживалась первой версии и пресекала все пессимистические спекуляции.
— Нам не нужно разрешение Земли, чтобы улететь домой, — напоминала она ему. — Здесь не столько желающих, чтобы нам требовался полетный план, одобренный управлением воздушным движением.
Вероятно, Чжилинь предпочел бы получить метеосводку, прежде чем отправляться в Дунфэн, но в принципе они могли совершить полет, даже если все население Земли вознеслось на небеса, и последний, уходя, выключил свет.
Айша проснулась, потому что Джанни звал ее по имени.
— Что-то происходит! — прошептал он. — Они сидели в общей комнате и спорили, а теперь кто-то отправился наружу.
— Спорили о чем?
Айша не была уверена, что хочет знать ответ, но Джанни был слишком возбужден, чтобы посоветовать ему перестать волноваться и лечь спать.
— Не знаю, они говорили по-китайски.
