— Мы почти на месте.
Вагнер не ответил. Евника сосредоточилась на призрачном изображении, которое передал ей гидролокатор. Они находились в нескольких метрах от погибшего кита, и, судя по данным, поступавшим от датчиков скорости, здесь была особенно высокая активность живых организмов.
Евника осторожно посветила вперед лучом фонаря. Разложение находилось на второй стадии, это означало, что с момента гибели кита прошло около двух лет. Почти все мягкие ткани были съедены, на костях роились черви, микроорганизмы опутывали кости, словно паутина, и повсюду были миксины. Больше полуметра в длину, с морщинистой серой кожей и плоскими хвостами, они завязывались в узлы, пытаясь проникнуть поглубже в труп кита.
Евника осветила фонарем дно вокруг кита. Бактерии уже взялись за дело, и осадочная порода на дне была полна сульфидов, но что-то здесь ее смущало. Когда вокруг столько морских жителей, могло случиться что угодно, однако выбора у Евники не было.
— Я подплыву поближе.
Пока Евника кружила над китом, миксины в лучах света стали проявлять большую активность. Евника знала, что они не потревожат ее, если она будет держаться на некотором расстоянии, но самым сложным оказалось найти свободный от них участок морского дна.
В поле ее зрения попала какая-то тень. Она неподвижно зависла сбоку от кита, и Евника успела лишь мельком заметить ее пустой белый глаз и огромную пасть, прежде чем та напала на нее.
Евника выключила свет, но было уже поздно. Полярная акула могла часами дрейфовать в воде, словно мертвая туша, но, заметив добычу, начинала двигаться с поразительной неожиданностью и быстротой, как капкан, который защелкивается при малейшем нажатии. Акула устремилась на Евнику, разинув пасть, и прежде чем та успела что-либо предпринять, попыталась проглотить ее. Евника лихорадочно отпрянула назад, но акула успела схватить ее за купол и одно из щупалец. Евника почувствовала, как острые верхние зубы акулы пытаются впиться в гладкую поверхность ее купола и с силой сжимают его, а сама акула резко мотнула своей огромной головой.
Вагнер, обвившийся у нее вокруг талии, замигал огнями.
— Что случилось?
Евника не могла говорить. Акула схватила одну из ее конечностей, но остальные были свободны, и пока акула пыталась проглотить ее, Евника вытянула два ближайших к рыбе щупальца и обхватила ими ее череп. Ее пальцы коснулись чего-то мягкого. Евника не знала точно, что это было — возможно, левый глаз акулы — но она сжала пальцы вместе и воткнула их в ближайшее отверстие, которое ей удалось найти.
Судорога пробежала по телу акулы. Тогда другой рукой она нащупала еще одно мягкое место на голове акулы с правой стороны и тоже воткнула в него пальцы. Акула забилась в конвульсиях. Евника стала погружать щупальцы еще глубже, стараясь не думать о том, что они протыкали. То же самое она сделала и той конечностью, которая была у акулы в пасти — вогнала ей в глотку через нёбо.
Вода наполнилась жиром и кровью. Акула продолжала извиваться, ее мозг до самого конца посылал телу лихорадочные сигналы, но, в конце концов, она расслабилась. Евника вытащила свои щупальцы одновременно и освободилась от хватки хищницы. Как только тело акулы стало медленно опускаться на дно, вода вокруг ожила. Евника приготовилась к новому нападению, но это были всего лишь миксины, привлеченные появлением нового неожиданного подарка судьбы.
Евника подплыла к мертвому киту сбоку и зарылась в песок, стараясь стать как можно меньше. Сенсоры показывали, что поблизости не было никакой опасности, но она все равно ждала, оставаясь совершенно неподвижной, пока не убедилась в том, что вокруг действительно никого нет. Наконец, она заговорила:
— Пора за работу.
Вагнер отделился от нее с непривычной для него неохотой. Он не стал спрашивать ее о случившемся. Когда он уполз прочь, все системы Евники по-прежнему работали в полную силу. Она была потрясена тем, что оказалась на волосок от гибели. И пока она исследовала окружающую среду всеми доступными ей средствами, кроме зрения, она вдруг поняла, что испытывает еще одно чувство.
