Я поднимаю голову. Еще четырнадцать этажей, и мы на поверхности.
Кэрол неправильно трактует мою задумчивость.
— Ты ведь никогда прежде не убивала, — говорит Кэрол. — И… — Она кривит лицо. В ее взгляде читается сочувствие. — И тем более своих братьев по разуму.
Я не возражаю ей.
На последнем подвальном этаже сигнал наконец-то становится достаточно сильным. Было бы намного проще продолжить жить дальше и оставить все эти вопросы без ответов, но вместо этого я составляю для себя короткий перечень приоритетных задач, в которых мне предстоит разобраться.
По первому же интернет-запросу я узнаю, что карьера военных собак с УИ не всегда заканчивается с отставкой их проводников. У некоторых военных собак с УИ бывает по два проводника. А у одной невезучей собаки с УИ, занимающейся поиском взрывчатки, сейчас уже третий проводник.
Разумеется, в этом есть смысл. Теперь все прояснилось, я и раньше это подозревала, но у меня не было возможности подтвердить мои подозрения. Животные с УИ — это серьезные финансовые инвестиции. Просто мне внушали совсем иное; в ЦНИИ нас учили, что самым важным ресурсом являются проводники. Наши проводники подключают нас к СОД. Через них мы осуществляем связь с окружающим миром. Они интерпретируют полученные от нас сведения и направляют нас. В «Моданете» можно найти много информации об успешных командах из собак и проводников, а также об их совместной карьере, но нет ничего о том, как собаки получают новых проводников. Возможно, это просто досадный пробел. Все может быть.
Я смотрю на Кэрол, она улыбается и говорит по рации. Затем Кэрол смотрит на меня, и ее лицо все такое же довольное. Она не сердится на меня за то, что я сделала; она поверила тому, что я ей рассказала: как крыса едва не сбежала, как я пыталась поймать ее и нанесла ей смертельную рану, поскольку была вынуждена в то же время отбиваться от дронов. Это была непоправимая ошибка.
Поскольку мы с ней одна команда, мы должны доверять друг другу и прощать ошибки. Я открываю пасть и дышу ртом, глядя на Кэрол снизу вверх, так у меня выходит особенно веселое и довольное выражение морды.
Я проверяю информацию, которую нашла в «Моданете» о датах выхода на пенсию ПС-собак. Информация организована не так четко, как база данных всех собак с УИ, но я нахожу одно упоминание о том, как ПС-собака сменила проводника. Я решаю, что другие примеры искать не буду.
Это был вовсе не досадный пробел.
Мы преодолеваем еще один лестничный пролет, который ведет к последней двери. Кэрол распахивает ее, и мы попадаем на административный этаж. Андерс с его душным запахом стоит в дверях и машет рукой Кэрол, мы возвращаемся в ту комнату. Я чувствую запах Андерса и Девина и даже той же банановой кожуры, что и несколько часов назад. Но сама я ощущаю себя совершенно другим существом. Люди, поисковая команда, все они кажутся какими-то не совсем реальными. Точнее, не такими важными.
Возможно, крыса была права. Я не смогу все это забыть.
«Ты представляешь опасность, — говорила она. — Они боятся тебя».
Честно говоря, мне даже нравится эта идея.
Нас с Кэрол встречают бурными приветствиями. Люди жмут друг другу руки, похлопывают друг друга по плечам. Кэрол приходится отгонять от меня трех человек по очереди.
— Она не любят, когда к ней прикасаются, — повторяет она. Я благодарна ей за помощь, потому что чувствую себя уставшей. Кэрол снимает с меня рабочую шлейку, и я могу лечь на бок под столом, пока она докладывает о выполненном задании.
Но я слишком занята, чтобы спать.
Сразу после этого я вношу в поисковик фразу «Овца, которая делает работу волков». Я нахожу истории о пастухах, отарах и волках, и все они о двуличности и невинности, очень образные, там много «Все равно что». В общих чертах, мне все это было известно, еще когда я только услышала ту фразу от крысы, но теперь я лично ознакомилась с теми рассказами и поняла, что, оказывается, существует возможность передавать сразу несколько смыслов одновременно. Меня это поражает и восхищает. Это басни. Нам в ЦНИИ не рассказывали басни. В «Моданете» их тоже не найти. В «Моданете» содержатся только факты.
