На Таврической, 17 Лыкова уже ждали. Олтаржевский в новенькой пиджачной тройке смотрелся вполне элегантно. Лавров тоже оделся в партикулярное. Он был нервически весел и что-то даже насвистывал.
– По какому поводу радость, Владимир Николаевич? – спросил гость, пожимая офицерам руки.
– Нашел я, кто собаке Шиммельману чертежи поставляет, – сообщил ротмистр. – Оказалось, тоже иностранец. Шведско-норвежский военный агент Карл Гейгер Лейонхювуд. Фамилия – язык сломаешь!
– Шведский агент помогает немецкому?
– А что тут странного? За деньги, разумеется. Никакого тайного соглашения между Швецией и Германией, по нашим сведениям, нет. Это частная инициатива Лейонхювуда с целью подзаработать.
– Как вы это установили?
– Камердинер вице-резидента Притвица сработал, – пояснил контрразведчик. – Помните, я рассказывал? Ганс Шютц. Вынул из кармана хозяина записку с именем шведа. Мы начали следить и засекли две встречи подлого скандинава с бароном Шиммельманом. Оба раза в ресторане гостиницы «Караванная». Швед сунул немцу пакеты, большие! А тот ему конвертики. Видать, с деньгами.
– Хм. А откуда скандинав берет секретные чертежи?
– По этому вопросу и совещание, – ответил Лавров. – Сегодня гнус явится на Балтийскую судоверфь. Он там часто ошивается.
– На судоверфи и строятся наши новые корабли?
– Да. Я предполагаю, что Лейонхювуд купил там кого-то из инженеров. И тот рисует шпиону копии.
– Швед выполняет задание германской разведки? – вступил в разговор Олтаржевский.
– Очевидно, – кивнул Лавров. – Немцы знают, что находятся под наблюдением. И выдвинули в боевую линию стороннего человека.
– Надо взять этого стороннего в проследку, – подумал вслух коллежский советник.
– Согласен с вами, – отозвался хозяин кабинета. – Прямо сегодня и начнем. Он явится в завод через два часа. Идемте туда втроем и понаблюдаем за шельмецом. Вельзевулово семя!
Словарь бранных выражений был у ротмистра богатый.
– Втроем? – усомнился Лыков. – Зачем толпой ходить? Бросимся в глаза.
– Не бросимся. Мы с Марианом Ольгердовичем переоденемся морскими офицерами. На заводе их пруд пруди, никто ничего не заподозрит.
– Моряками? – оживился поручик. – С детства мечтал.
Старшие чины рассмеялись:
– Ну вот и сбудется мечта детства!
В итоге на Балтийском заводе появились три новых человека. Один лет сорока пяти, плотный, усатый, с заурядным лицом, одетый в деловую визитку. И двое флотских: седоголовый кавторанг и совсем молодой мичманок. Они разошлись каждый по своим делам. Чуть позже прикатил шустрый иностранец. Огляделся по сторонам и начал деловито ходить по корпусам огромного завода. Заглянул в конструкторское отделение, оттуда перешел в цех артиллерийских вооружений, а затем и в сухой док. Время от времени иностранец вступал с кем-то в короткие разговоры, иногда вынимал памятную книжку и что-то в нее заносил. Никто не обращал на него внимания. Балтийская судоверфь никогда не стоит без дела. Всюду рабочая суета, гремят станки, визжат под потолком кран-балки. Огромные корпуса боевых кораблей, словно скалы, возвышаются на бесконечно длинных стапелях.
Лыков вел шведа по левому флангу. И в переходе из корпуса в корпус смог заметить, как тот сунул что-то в карман хмурому мужчине. С виду это был мастер или артельщик. Получив передачу, мужчина направился дальше, тревожно озираясь по сторонам. Сыщик тут же решил следовать за ним. Лейонхювуда ведут еще двое, а этого – никто.
Началась необычная слежка. Хмурый чувствовал себя на гигантском предприятии как дома. Он шел быстрым уверенным шагом, время от времени заглядывал ненадолго в разные помещения, а на выходе проверялся. Алексею Николаевичу было трудно: он не знал верфи. Еще сыщик оказался слишком заметен в своей визитке, когда все вокруг были одеты по-рабочему.
Неожиданно возле электрического цеха хмурый так же на ходу, как и получил, сунул сверток в руку другому мужчине. Лыков растерялся. Что делать? Идти за новым объектом или наблюдать старый? Раздумывать было некогда. За секунду приняв решение, он пошел за хмурым. И вскоре оказался у причальной стенки. Внизу плескалась Нева, с моря шла мелкая рябь. Новенький миноносец чуть ерзал на волнах, терся о стенку, но швартовы держали крепко. Объект по-хозяйски прошел на корабль, кивнув вахтенному матросу. Лыков выждал минуту, подошел к сходням и спросил:
