– Взять его и расколоть! – предложил Ратко.
Начальник сыскного отделения лишь покачал головой:
– Пробовали уже. Ничего, гаденыш, не боится. Знает, что улик против него нет, а фартовые не выдадут.
– Надо поймать его на гранте, – подкинул идею Лыков.
– А как? – вздернул бородку Лебедев. – Следить за ним каждую ночь? Глупо, он заметит.
– Пашка ведь не одного только Андосова возит, – начал размышлять питерец. – Тот хоть и важный клиент, но не единственный.
– Так, и что дальше?
– Ты говорил, что Пашку уже пытались прижать. На чем?
– На грабежах. Он доставлял пьяненьких гостей в «Чепуху», а там их раздевали.
«Чепухой» назывался хитрый ресторан за Крестовской заставой. Место глухое и небезопасное, населенное полууголовным элементом. Заведение работало до утра. Когда городские злачные места закрывались, те, кто не догулял, ехали в «Чепуху». И попадали в ловушку. Официанты доводили гостей почти до потери сознания и выпроваживали на улицу. А там уже поджидали громилы. Человека обирали догола, а могли и убить. Нет-нет, да и находили посетителей «Чепухи» в лесу без признаков жизни.
Власти не раз хотели прикрыть трактир, но доказать участие прислуги не могли. Ну напился человек. За всеми пьяницами не уследишь, это его голова в конце концов, он сам выбирает, куда идти. Закон нигде не нарушен. «Черные» извозчики состояли в доле и охотно подыскивали клиентов.
– Не сумели доказать, что Пашка – соучастник? – уточнил Лыков.
– Свидетели заявляли неуверенно. А Пашка отвечал: что я? Он сам, мол, велел отвезти его в это место и ногами топал! Я и отвез. Зачем нажрался как свинья?
– Понятно. Господа! Предлагаю сделать так. Мы подведем к Ремешку своего человека. Купец, при деньгах, невеликого ума. Впал в кураж, загулял и потерял осторожность. Рядовой случай, никто и не удивится. А купчика этого безмозглого сыграю я.
Так Лыков вступил в противоречие сам с собой. Только сказал, что в полковничьем чине по притонам не ходят, и тут же напросился на роль приманки. Причем задачка была опасная.
Жандармы стали возражать. Чиновник из Петербурга, выполняет личное поручение министра. Вдруг ему за Крестовской заставой дыру в боку провертят? Отвечай потом. Но Василий Иванович сразу же идею приятеля одобрил. И заявил охранникам:
– Я Лыкова знаю не один год. Он человек для такой засады самый подходящий. Нездешний, лицо не примелькалось. Опытный, в переделках бывал, какие нам с вами и не снились. Начинаем готовить операцию.
Но тут офицеры выдвинули новые возражения. Предположим, возьмет Лыков при помощи сыскных пару налетчиков в тот момент, когда они соберутся пошарить в его карманах. И что дальше? Пашка Ремешок опять отвертится. Он лишь извозчик, доставил гуляку в заведение – за что его арестовывать? А если даже и докажут причастность к грабежу, парень получит год тюрьмы. Отсидит и опять наймется к Лапину. Тот проверенного, заслуженного человека возьмет… Чем же тогда пугать Пашку, чтобы он сдал самого Андосова? Годом тюрьмы?
Лебедев выразительно посмотрел на питерского гостя: ну, что скажешь? Тот обстоятельно ответил:
– Такое было, и не раз. Все отлажено. Главное – подвести под каторгу непосредственных исполнителей налета, гайменников. И тут, конечно, для меня возникают риски. Чем больше ребята накрутят, тем больше им срок. Покушение на убийство лучше всего…
Его собеседники поежились, но сыщик продолжил как ни в чем не бывало:
– Когда деяния бандитов потянут на каторжные работы, начнем с ними торговаться. Пусть выдадут Пашку, и мы смягчим обвинение. А ему, как пособнику, вдуем по сто двадцать первой статье Уложения каторгу на тот же срок. Вот тогда он по-другому запоет.
– Получается, чтобы прижать Пашку, нам надо, чтобы гайменники тебя почти что убили, – констатировал коллежский асессор.
Лыков ответил:
– В первый раз, что ли? И потом, сколько их подойдет? Двое-трое, не больше. Я буду наготове, а они нет. Шансов у ребят немного. Ну а ты подумай, кто и как будет мне помогать.
– В полицейском резерве есть поручик Белоконь. Он чемпион по французскому боксу савату и японской борьбе джиу-джицу. Белоконь может сидеть около тебя в зале, наготове. Извозчик, что его привезет, тоже будет из наших, – стал рассуждать Лебедев. – Вот вас уже трое.
