— Я бы хотел увидеть мистера д’Эссена, — сказал я.
— Вам назначена встреча? — все с той же холодной вежливостью осведомился он.
— Нет… но передайте ему, что я был другом Роберта и имею от него письмо, которое он дал мне незадолго до своей смерти и просил передать лично в руки его отцу, — выпалил я, поражаясь своей наглости.
Охранник недоверчиво посмотрел на меня и направился к воротам;
Пока он отсутствовал, я закурил сигарету и огляделся. Солнце играло в густой зелени деревьев, и эту гармонию нарушало лишь лицо охранника, который глядел на меня своими невыразительными темными глазами.
Он взмахнул рукой, и ворота бесшумно распахнулись. Я поддал газу, и мой "Бьюик" въехал под густую прохладную тень деревьев. Ворота снова закрылись за мной, и к машине подошел молодой охранник.
— Поезжайте прямо по дороге, а потом свернете направо, — сказал он. — Мистер д’Эссен ждет вас.
Под колесами зашуршала галька, вероятно, доставленная сюда с морского берега, и по ветровому стеклу забегали тени, отбрасываемые ветками деревьев. Дорожка огибала большое озеро необыкновенной голубизны. Противоположный берег был покрыт песком, и на нем одиноко выделялась лежащая женская фигура в ярко-красных трусиках. Я догадался, что это жена д’Эссена и мачеха Роберта.
Дорога снова нырнула в чашу деревьев, и внезапно, словно ниоткуда, передо мной выросло белоснежное двухэтажное здание с позолоченной колоннадой. Архитектор откровенно стремился воссоздать античную виллу, оснастив ее всеми прелестями XX века. Сложные лепные украшения были настолько изящны и воздушны, что казалось, они сотканы из паутины. Создавалось впечатление, будто все здание — лишь сказочный мираж, который вот-вот растворится в жарком воздухе.
Навстречу мне из распахнутых дверей вышел седой человек с пышными бакенбардами. Он был в лакейской ливрее. Заметив машину, стоящую в тенистой аллее, он тут же подошел ко мне.
— Я провожу вас к мистеру д’Эсссну.
Я кивнул, и мы вошли в дом. Он впереди, а я чуть отстав, сзади.
Интерьер также потрясал своим великолепием. Мы поднялись по неширокой лестнице на второй этаж.
— Мистер Роберт д’Эссен тоже жил в этом доме? — спросил я.
Он ничего не ответил, но посмотрел на меня таким взглядом, словно я изнасиловал его любимую жену.
Мы подошли к раззолоченной двери, и лакей молча указал мне на нее. Я открыл ее и вошел.
Я ожидал увидеть официальную обстановку кабинета: стол, заваленный бумагами, стеллажи с книгами, а самого хозяина — за столом с толстой сигарой в руке. Но ничего подобного не было.
Была комната с высоким потолком, пол, покрытый персидским ковром, большое окно, диван, расшитый индийским бисером, и хозяин в домашнем шелковом халате, сидевший на диване. Он молча глядел на меня.
Я немного знал его по фотографиям в газетах и все же не представлял, что он был настолько молод. Ему было лет сорок пять, и выглядел он как борец-профессионал. Коротко остриженный, высокого роста, он так не походил на миллионера, что я даже как-то неуверенно улыбнулся.
— Итак, — сказал он, — присаживайтесь.
Я огляделся в поисках стула, но обнаружил лишь крохотный пуфик. За неимением лучшего, я примостился на нем.
— Меня зовут Эл Уолкер, — сказал я.
— Очень приятно, — он немного наклонил голову набок.
Я сразу почувствовал себя очень неуютно. Что-то в его голосе было такое, что заставило меня насторожиться и в дальнейшем следить за каждым своим движением.
— Видите ли, — проговорил я. — Дело обстоит не совсем так, как сообщил вам ваш служащий.
— Да? А как же? — он с интересом воззрился на меня.
— Я не был другом вашего сына, более того, я никогда его не видел. И письма, соответственно, у меня никакого нет.
Он остался невозмутим. Мы немного помолчали, а затем он спросил:
— А что же тогда у вас есть? — его голос был вкрадчивым, как шаги кошки.
— Я хочу найти убийцу вашего сына. Кое-что в этом направлении мною уже сделано, — проговорил я.
Он посмотрел на меня глазами удава.
— Вас, наверное, неправильно информировали, — приторно-вежливо сказал он. — Убийца моего сына уже пойман и сидит там, где ему и положено сидеть — в тюрьме.
