– Хм.
Развернувшегося шифровика снесло воздушным потоком к стене. Существо оттолкнулось от нее одним протянутым щупальцем; остальные продолжали гипнотически развеваться.
Я вспомнил другие щупальца, не столь нежные.
– Мы с Амандой загнали одного в толпу. Его…
Каннингем вернулся к пробам.
– Я видел запись.
– Они его растерзали.
– Угу.
– Есть догадки, почему?
Он пожал плечами.
– Бейтс полагает, что у них там внизу идет что-то вроде гражданской войны.
– А ты как думаешь?
– Не знаю. Может, и так, а может, шифровики занимаются ритуальным каннибализмом или… Китон, они инопланетяне. Чего ты от меня хочешь?
– Но на самом деле они же не инопланетяне. По крайней мере не разумные. Война подразумевает разум.
– Муравьи воюют постоянно. Это ничего не доказывает, кроме того, что они живые.
– А шифровики, вообще, живые? – спросил я.
– Что за странный вопрос?
– Ты считаешь, что «Роршах» выращивает их, словно на конвейере, и не можешь у них найти гены. Может, это просто биомеханические роботы.
– Это и есть жизнь, Китон. Ты сам такой, – новая доза никотина, новый шквал чисел, новая проба. – Жизнь – это не «или/или». Это вопрос степени.
– Я спрашиваю о другом: они естественного происхождения? Не могут быть искусственно созданы?
– А термитник – искусственный? Бобровая плотина? Звездолет? Конечно! Они построены естественно возникшими организмами, действовавшими в соответствии со своей природой? Разумеется, да! Скажи мне, как хоть что-нибудь в огромной мультивселенной может быть искусственным?
Я попытался сдержать раздражение:
– Ты понимаешь, что я хочу сказать.
– Бессмысленный допрос: вытряси XX век из ушей.
Я сдался. Пару секунд спустя Каннингем уловил, что я молчу. Его сознание покинуло механические придатки и выглянуло из плотских глаз, будто в поисках загадочно умолкнувшего комара.
– Что ты до меня докопался? – спросил я.
Дурацкий вопрос, и очевидный. Недостойно синтета вести себя настолько… прямолинейно.
С мертвого лица сверкнули глаза.
– Обработка информации без осознания. Такая у тебя работа, не так ли?
– Это чудовищное упрощение.
– Ммм… – Каннингем кивнул. – Тогда почему ты не в силах осознать, насколько бессмысленно заглядывать нам через плечо и слать депеши домой?
– Кто-то должен поддерживать связь с Землей.
– Семь месяцев в одну сторону. Хороший диалог.
– Тем не менее.
– Мы здесь одни, Китон. Ты один. Игра закончится задолго до того, как наши хозяева узнают, что она началась, – он глотнул дыма. – А может, и нет. Может, ты общаешься с кем-то поближе, а? Тебе шлет инструкции четвертая волна?
– Четвертой волны нет. Во всяком случае, мне о ней ничего не говорили.
– Скорее всего, нет. Они же не станут рисковать своими шкурами, верно? Слишком опасно даже просто держаться в стороне и наблюдать издалека. Потому нас и построили.
– Мы создали себя сами. Никто не заставлял тебя делать себе перепайку.
– Да, перепайку я сделал себе сам, ты прав. А мог позволить вырезать себе мозги и улететь на Небеса, верно? Вот и весь выбор. Мы можем быть или совершенно бесполезными, или соревноваться с вампирами, конструктами и ИскИнами. Может, ты мне расскажешь, как это сделать, не превратившись в полного… уродца?
Столько чувств в голосе и ничего на лице. Я промолчал.
– Видишь, что я имею в виду? Не понимаешь, – он выдавил сухую усмешку. – Я буду отвечать на твои вопросы. Отложу работу и стану водить тебя за руку, потому что так приказал Сарасти. Полагаю, выдающийся вампирский интеллект видит осмысленную причину потворствовать твоему нескончаемому тявканью, а оно у нас начальник, поэтому я подчиняюсь. Хотя я не настолько умен, поэтому прости, но мне твои расспросы кажутся убогими.
– Я просто…
– Ты просто делаешь свою работу. Знаю. Но мне не нравится, когда мною вертят, Китон. А твоя работа заключается именно в этом.
* * *
Еще дома, на Земле, Роберт Каннингем едва скрывал свое презрение к бортовому комиссару. Оно было очевидно даже для топологически слепых.
Обработка биолога всегда давалась мне с трудом. И даже не из-за его невыразительной физиономии. Порой в его графах не отражались и более глубокие движения души. Возможно, он сознательно подавлял их, оскорбленный присутствием в команде «крота».
