(Кто их послал?)
Мы должны были их засечь. Почему мы…
Дальний космос. Закон обратных квадратов. Считай сам.
(Что им нужно?)
Господи Иисусе! Просто сфотографировали.
Луна в порядке. Марс в порядке.
(Где они?)
Почему они не пошли на контакт?
О’Нилы[12] не пострадали.
Технология подразумевает агрессию!
(Они вернутся?)
Нас никто не атаковал.
Это не вторжение.
(Но где они?)
(Они вернутся?)
(Эй, кто-нибудь?)
Джим Мур,
голосовой вызов с шифрованием
Окошко расцвело под самым моим носом, заслонив спор. Я дважды прочел текст. Попытался вспомнить, когда отец звонил с выезда в последний раз, и не смог. Остальные окна заглушил.
– Папа?
– Сынок, – отозвался он, промедлив. – Ты как?
– Как все. Никак не решим, праздновать или в штаны наложить.
Отец ответил не сразу.
– Да, вопрос серьезный, – сказал он, наконец.
– Дать мне совет ты, конечно, не можешь? Нас, простецов, держат в неведении.
Вопрос был риторический. Чтобы подтвердить это, отцовского молчания не требовалось.
– Знаю, – добавил я секунду спустя. – Просто ходят слухи, что «Икар» рухнул, и…
– Ты знаешь, что я не… – Джим умолк. – Чушь собачья. «Икар» в порядке.
– Правда?
Отец, казалось, взвешивал каждое слово:
– Светлячки, скорее всего, его даже не заметили. Когда станция не работает, следового излучения нет, а в блеске короны ее не разглядеть. Если только не знаешь, где искать.
Пришла моя очередь умолкнуть: этот разговор внезапно начал действовать мне на нервы.
Когда отец уходил на задание, он не звонил домой. А когда он возвращался с задания, никогда ни о чем не рассказывал. Неважно, работает «Икар» или его разнесло в клочья, швырнув на Солнце тысячей километров рваных оригами. Так или иначе, отец не сказал бы ни слова, если только не появилось бы официального заявления. Чего – я на всякий случай обновил справочное окошко – еще не случилось.
К тому же, хоть отец всегда был немногословен, прежде частых нерешительных пауз я за ним не замечал, а в нынешнем разговоре он медлил перед каждой репликой.
Я чуть поддернул леску:
– Но корабли туда отправили.
И начал считать. Тысяча-раз, тысяча-два…
– Обычная предосторожность. «Икару» давно требовался осмотр. Ты же не станешь врубать машину на полную, не попинав хотя бы шины для порядка?
Чуть меньше трех секунд на ответ!
– Ты на Луне.
Пауза.
– Почти.
– Что ты… пап! Зачем ты мне все рассказываешь? Разве это не нарушение секретности?
– Тебе позвонят, – сообщил он.
– Кто? Зачем?
– Собирают команду. Из… людей, с которыми ты имеешь дело, – отец слишком рационален, чтобы оспаривать достижения реконструктов и гибридов, но никогда не скрывал своего недоверия к ним. – Им нужен синтет.
– Как удачно, что в твоей родне затесался один.
Радио играет в пинг-понг.
– Это не кумовство, Сири. Я очень хотел, чтобы они выбрали другого.
– Спасибо за дове…
Но он все сразу понял и предугадал мои слова, прежде чем они преодолели разделявшее нас расстояние.
– Я не ставлю под сомнение твои способности, и ты это знаешь. Просто ты – самый подходящий исполнитель для жизненно важного задания.
– Тогда поче… – начал я и осекся.
От работы в какой-нибудь теорлабе Западного полушария отец не стал бы меня удерживать.
– К делу, пап.
– Светлячки. Мы кое-что нашли.
– Что?
– Радиосигнал. Пояс Койпера. Мы отследили координаты.
– Они заговорили?
– Не с нами, – он откашлялся. – Нам просто повезло, что мы перехватили их передачу.
– Тогда с кем?
– Мы не знаем.
– Сообщение дружеское? Враждебное?
– Сынок, мы не знаем. Система шифрования вроде бы та же, но даже в этом мы не уверены. У нас есть лишь местоположение.
– И вы посылаете команду.
Посылаете меня… Прежде люди никогда не долетали до пояса Койпера. Последние роботы отправились туда десятки лет назад. Не то чтобы у нас не было технической возможности – пропало желание. Все, в чем нуждалось человечество, можно найти ближе к дому. Эпоха межпланетных перелетов запнулась на поясе астероидов.
Но теперь что-то затаилось на границе нашей лужайки и взывало к бездне. Может, говорило с другой звездной системой? А может, с чем-то поближе, на подлете.
