У высокого светлого здания в стиле «модерн» быстро собиралась толпа.
— Граждане, расходитесь, ничего интересного здесь нет, — громко уверял милиционер, привлекая внимание прохожих и еще больше разжигая любопытство тех, кто уже давно стоит.
— А что случилось? — почему-то украдкой спрашивали новенькие.
— Убийство, — с видом людей, которые знают больше, чем могут сказать, отвечали поспевшие раньше. — Прямо в компьютерном центре!
Толпа заволновалась, задние засуетились, нажимая на передних, передние заупирались, не давая вытолкать себя за указанный милицией бордюр. Из двери несколько человек вынесли носилки, накрытые окровавленным покрывалом.
— Убили, — сочувственно сказал кто-то при виде носилок.
— Ограбление, что ли? — спросил другой голос.
— Да нет, что-то личное, — ответили ему.
— На почве ревности? — не унимался любопытный.
— Какая там ревность?! — раздраженно ответил грубый женский голос. — На работе напились, да разодрались — обычная история.
—Ай-ай-ай! — покачал головой высокий интеллигент в шляпе. — В таком, можно сказать, интеллектуальном заведении... Совсем нравы испортились.
Носилки затолкали в «Уазик», хлопнули дверцы, и машина медленно тронулась с места, вынуждая посторониться собравшихся.
Штенберг позвонил в конце рабочего дня и попросил заехать к нему в компьютерный центр часам к семи вечера. Сергей не удивился, год назад ему уже приходилось делать репортаж из этой русско-американской фирмы, где Михаил Штенберг руководил группой, занимавшейся созданием суперсовременных компьютерных игр, обеспечивающих эффект присутствия в воспроизводимой компьютером обстановке. Забавная игрушка! Укрепленный в шарнирной системе скафандр позволял бегать и прыгать на месте, а шлем, ограждавший от восприятия внешнего мира, давал объемное изображение созданного компьютером пейзажа, которое перемещалось соответственно повороту головы. Американский «дикий» Запад, африканские джунгли, иные планеты — все становилось почти реальностью. Вероятно, Штенберг изобрел очередной компьютерный аттракцион и хочет, чтобы Сергей снова привлекательно описал все это в своем журнале «Техника на досуге».
Было любопытно, но идти вечером не хотелось — рушились намеченные ранее планы. Впрочем, отношениями со Штенбергом, как дружескими, так и деловыми, следовало дорожить, а то в следующий раз пригласит другого журналиста, и тема уплывет.
На улице темнело. Всюду уже горели фонари, выдававшие вкрадчивый дождь, мелко искрившийся на свету. Стоя на эскалаторе, Сергей пристально всматривался в лица плывущих навстречу людей и удивлялся их способности иметь совершенно одинаковое выражение, отчего всегда возникало ощущение одиночества в толпе, словно все вокруг были лишь частью декорации, необходимой для данного места.
В электричке, скучая, Сергей рассматривал красивых женщин и думал о том, как плохо, когда их так много, что даже невозможно определить, какая все-таки интереснее. То ли дело было в старину! Живешь себе в какой-нибудь усадьбе: на всю округу пять невест, из них две красивые, из них одна умная — выбор готов, и другого у тебя может не быть.
Впрочем, когда Сергей был усталым и не при деле, ему в голову всегда начинала лезть какая-нибудь чепуха. Очевидно, то, что называется умом, позволяло себе немного отдохнуть.
У входа в компьютерный центр Сергея долго не впускал охранник. Пришлось Штенбергу самому спуститься в холл, чтобы забрать приглашенного.
— Что, строга охрана? — засмеялся он, протягивая руку для пожатия. — Почаще бывать надо в нашем заведении и побольше внимания уделять нашему международному трудовому коллективу в доблестных средствах массовой информации, потому как реклама — двигатель прогресса. Без нее всякое дело хиреет, и наступает, как говорится, кризис жанра.
