Возглас выражал беспомощное расстройство.
– Что думает Ланнинг?
– Он сказал, что полная амнезия чрезвычайно редка. Более часто случается своего рода выборочная амнезия, которая блокирует сам несчастный случай и события, предшествующие ему. Стив получил травму головы, амнезия была не то, чтобы неожиданна, но это...
Он бессильно взмахнул рукой.
Джей попыталась вспомнить, что читала об амнезии, но все, что приходило на ум, – эффектное использование этого приема в мыльных операх. Страдающий амнезией герой неизменно восстанавливал память в самый драматический момент, как раз вовремя, чтобы предотвратить убийство или не быть самому убитым. Хорошая мелодрама, но больше ничего не вспомнилось.
– Память восстановится?
– Вероятно. По крайней мере, какая-то часть. Нет никакого способа убедиться. События могут начать возвращаться почти сразу, или потребуются месяцы прежде, чем он начнет вспоминать хоть что-нибудь. Ланнинг сказал, что память будет восстанавливаться кусочками, обычно первыми приходят самые старые воспоминания.
Может быть. Вероятно. Наверное. Как правило. Все это сводилось к одному: они просто ничего не знают. Тем временем Стив лежит в кровати – неспособный говорить, неспособный видеть, неспособный двигаться. Все, что он может делать, – слышать и думать.
На что это похоже – оказаться брошенным на произвол судьбы, далеко от всего знакомого, даже от самого себя? У него нет никакой точки опоры. Мысль о внутреннем ужасе, который он должен ощущать, сжала сердце.
– Вы все еще желаете остаться? – спросил Фрэнк, его ясные глаза были наполнены беспокойством. – Зная, что могут потребоваться месяцы или даже годы?
– Годы? – слабым эхом отозвалась она. – Но вы хотели, чтобы я осталась только до тех пор, пока не будет сделана последняя операция на глазах.
– Мы не знали тогда, что он ничего не будет помнить. Ланнинг сказал, что пребывание среди знакомых вещей и людей поможет стимулировать память, даст чувство стабильности.
– Вы хотите, чтобы я осталась, пока он не восстановит память, – заявила Джей, подчеркивая слова.
Идея пугала ее. Чем дольше она оставалась со Стивом, тем острее реагировала на него. Что случится с ней, если она влюбится в него намного сильнее, чем в первый раз, а потом потеряет его снова, когда он вернется к свободной жизни? Она боялась, что уже слишком долго ухаживает за ним, чтобы просто уйти. Как она может уйти, если он нуждается в ней?
– Он нуждается в вас, – произнес Фрэнк, повторяя ее мысли. – Он спрашивал о вас. Он реагирует на вас настолько сильно, что снова и снова опровергает прогнозы Ланнинга. И мы нуждаемся в вас, Джей. Мы нуждаемся в вас, чтобы вы помогли ему любыми возможными способами, потому что должны узнать все, что ему известно.
– Если на сантименты меня не возьмешь, пробуете на патриотизм? – устало спросила она, откидывая голову на спинку оранжевого пластмассового стула. – В этом нет необходимости. Я не оставлю его. Не знаю, что может случиться или как мы будем справляться с этим, если он быстро не вернет память, но я не оставлю его.
Она встала и вышла, а Фрэнк остался сидеть там, уставившись в чашку в своих руках. Из всего, сказанного сейчас Джей, он понял, что она чувствует, что ею манипулируют, но решила позволить им делать это, потому что Стив настолько важен для нее. Он должен поговорить с Большим Боссом о последних событиях, и ему действительно стало интересно, что произойдет дальше. Они рассчитывали на добровольное участие Стива, на его таланты и навыки. Теперь они вынуждены позволить ему выйти на улицы, беспомощному, как ребенок, потому что он не сможет распознать опасность, а они не могут рискнуть и сообщить ему что-то такое, что бы замедлило его восстановление. Ланнинг непреклонен: расстроить его – это худшее, что они могут сделать. Ему нужны тишина и спокойствие, стабильная эмоциональная основа; при таких условиях память вернется быстрее. Независимо от того, какое решение примет Большой Босс, Стив в опасности. А если Стив в опасности, то и Джей тоже.
Джей было трудно снова войти в палату Стива после эмоционального удара, который она получила. Ей требовалось время, чтобы взять себя в руки, но она вновь почувствовала притяжение между ними; оно становилось настолько сильным, что можно было и не находиться с ним в одной комнате и не касаться его. Он нуждался в ней прямо сейчас гораздо больше, чем она нуждалась в передышке. Она открыла дверь и почувствовала, что оказалась в центре его внимания, хотя голова даже не шевельнулась. Как будто он задержал дыхание.
