- А ружье-то у тебя откуда?
- Один благодетель подарил, - солгала беглянка.
- Какой же это благодетель раздаривает такие игрушки?
- А тебе не кажется, что твои вопросы чересчур уж навязчивы?
Это замечание задело шофера, и он умолк, больше не затевая разговора с незнакомкой. Включил радио, настроил на волну, в эфире которой звучала понравившаяся музыка и устремил взгляд на магистраль.
Печальный мотив напомнил Веронике тяжкие дни шестимесячного заключения, и слезы, рожденные глубокой душевной болью, нахлынули ей на глаза. Внезапно перед глазами явился образ приемного отца.
"Где же ты был, папочка, когда твою дочь истязал живодер? Отчего не защитил меня, как когда-то обещал? Неужто я впала в немилость Господа? А может, горькая расплата была заслужена мной? Но за что? Что я сделала неправильно, где оступилась, чем провинилась пред Тобой?!..."
Она еще долго задавала вопросы Богу и себе. Вконец устав от мысленных
самоистязаний, не заметила, как задремала.
Пробудил ее от сна водитель фургона. Ощутив чье-то прикосновение, Вероника слабо вскрикнула, встрепенулась и долго осматривалась, не понимая, где находится. Приметив возле себя незнакомца, схватила ружье, намереваясь пальнуть.
- Тише-тише... Успокойся! Что ты так переполошилась? Я принес тебе по
есть, - протягивая ей два сандвича с ветчиной, заявил тот.
Фургон стоял у небольшой придорожной забегаловки. Неоновые рекламные щиты этого заведения ярко переливались светом, освещая ночное небо и привлекая внимание проезжих. На территории парковочной стоянки толпились люди и теснились автомобили. Вероника, заглядевшись наружу, не расслышала вопроса шофера.
- Ну, так ты будешь есть или нет?
- У меня нет денег, чтобы расплатиться за еду.
- Расплатишься потом... Эй-эй, убери ружье! Ты неправильно истолковала
мои слова. Я и не собирался брать с тебя плату за еду, просто ляпнул не то... Опусти ружье! Ну хватит дурачиться. Я хотел сделать доброе дело, а нарвался на штыки. Если ты не хочешь есть, дело твое, - положив сандвичи опять в пакет, Бредли Джейсон сел за руль.
Завел двигатели и вывел фургон из автостоянки. Весело насвистывая мотив полюбившейся песни, завертел баранкой следя за ночной трассой. Мысль о еде терзала сознание голодной попутчицы. Наконец не выдержав спазмов в желудке, она обратилась к водителю.
- А ты точно не возьмешь с меня плату за еду?
Все еще насвистывая песенку, шофер отрицательно покачал головой.
- Не передумаешь?
Бредли протянул пакет с сандвичами попутчице. Не сводя глаз с мужчины и не выпуская из руки ружье, Вероника достала съестное и жадно накинулась на пищу. Ощущения, блаженства запечатлелось на лице у проголодавшейся. После шестимесячного питания объедками со стола надзирателя было восхитительно вновь изведать нормальную человеческую еду. Самые обыкновенные бутерброды с ветчиной показались Веронике райской амброзией. Практически не дожевывая, она поспешно проглотила все большими кусками.
- Не торопись ты так, не то поперхнешься, - с усмешкой предупредил Джей
сон. - Да-а, видно ты, давно не ела.
- Два дня, а может и больше, - вытерев рот тыльной стороной грязной ладо
ни, призналась та. - Спасибо за еду. Значит, есть еще на свете добрые люди.
Бредли рассмеялся.
- Не думаю, что я добрый. Я самый обычный человек. Помогать другим это
долг каждого из нас.
Вероника постаралась изобразить на лице улыбку, хотя после перенесенных страданий ей это далось с трудом.
Панорама ночного шоссе утомляла. Яркие огни фар встречных машин словно гигантские светлячки, жужжа пролетали рядом. Местность, окаймлявшая проезжую дорогу, была большей частью пустынной. Изредка где-то вдали мелькали огоньки небольших построек и затем вновь равнины становились безлюдными. Самые яркие впечатления среди серой, однообразной дороги оставляли красочные неоновые щиты придорожных закусочных и мотелей.
Устав следить за дорогой, Вероника забылась во сне. Видения ее были путаными и бессмысленными, однако ощущение тревоги крепко засело в ее сознании. По пробуждении она обнаружила, что солнце уже осветило горизонт и ок
