— Эй, чего грустим? Где Калим и Сат?
— Калима отправили купить лошадь для господина, а Сат сегодня все время вместе с ним. В комнате у него сидят. Тебя, кстати, ждут с письмом, — мужчина устало вздохнул, не отрывая взгляд от окна.
— Ага, сейчас схожу, отдам.
Мих повернулся ко мне и немного смутился.
— Гвен, ты это… Забудь про цветы, а? Мы же это так, из уважения… Ты… ну… ты, конечно, красивая, но… — наемник мялся, краснел и бледнел одновременно.
Я по-доброму рассмеялась.
— Не переживай, не из-за цветов все. Вы мне тоже не нравитесь! Но как напарники — вы лучшие! — я потрепала парня по плечу.
— Да?! — Мих просиял и перестал менять цвет. — Вот и хорошо! А то я уж подумал… А, ладно, забудь! — и примирительно махнул рукой.
Я улыбнулась и пошла в комнату к Ириену.
Дойдя до двери, пару раз глубоко вдохнула и постучала.
— Входи. Открыто.
Я зашла и огляделась. Комната колдуна была почти точной копией моей, те же шкаф, стол с кувшином воды, пара стульев, зеркало. Только кровать была пошире, а рядом стояла раскладушка. Наверное, для наемника.
— Вот письмо, — я протянула конверт Ириену.
Он взял, отрыл его и бегло пробежался глазами по тексту.
— Прекрасно. Его люди прибудут уже к вечеру. Так что завтра с утра можно выдвигаться.
Я кивнула и собиралась уйти, но меня окликнули.
— Гвен, и еще. Сегодня ты отдыхаешь, но с завтрашнего дня ты снова мой телохранитель. Эту обязанность никто с тебя не снимал, — сказано это было достаточно спокойно и четко. Как факт, ни больше, ни меньше.
Я снова кивнула и собиралась было идти, но Ириен подошел ко мне раньше, наклонился к моему плечу и глубоко вдохнул, закрыв глаза. Он был так близко, что я невольно сжалась. Колдун также медленно выдохнул, распрямился и посмотрел мне в глаза. У меня мурашки по коже побежали. И вовсе не от холода или страха. Он посмотрел на меня вмиг потемневшими глазами. И чуть слышно, так чтобы могла понять только я, низким голосом произнес:
— Мне нравится, очень. Но больше так не делай. По крайней мере до тех пор, пока мы не приедем, — Ириен хитро улыбнулся и добавил уже громче, — а то весь отряд в краску вогнала. Я уж боялся, что всех заменить придется, не доедут.
Я густо покраснела и, не сказав ни слова, поспешно вышла из комнаты, сразу побежав в свою, чтобы умыться и переодеться. Хватит уже этого цирка со мной в роли главного клоуна.
Все оставшееся время я сидела в комнате, отдыхала. Спустилась только поболтать с ребятами, когда они вернулись, да и вечером еще поужинать. Все довольные и сытые сидели по комнатам, когда вдруг Калим объявил общий сбор.
Я поправила одежду и, умыв слипшиеся от сна глаза, спустилась вниз. Да так и замерла не в силах отойти от лестницы. На меня полным ярости взглядом смотрел мужчина с изуродованными шрамом губами. Тот самый, по чьей милости мне пришлось поспешно уезжать из Снежков, тот, который так ждал встречи со мной. Он помнил, и он действительно очень ждал. Это читалось во взгляде, в его самодовольной ухмылке.
Сзади подошел Ириен и мягко положил мне руку на плечо. Я обернулась. Колдун хищно прищурился, разглядывая наемника.
К нам подошел Калим.
— Господин, прибыли люди графа Дезире. Это, — он указал на того самого наемника, — их командир Хатор.
У меня чуть челюсть не упала от удивления.
— Неужели?! Удивительно, а мне казалось, когда видел вас проездом, что вы наемник, — Ириен был спокоен, но хищности во взгляде не убавилось.
Хатор лишь слегка улыбнулся.
— Рад слышать, господин, что смог привлечь ваше внимание и остаться в памяти. Да, так и есть. Я наемник, один из лучших. Точнее, был им до недавнего времени, и именно это, видимо, и привлекло графа. Меня наняли на постоянную службу всего месяц назад. Но как видите, — он обвел рукой своих подчиненных, — я уже хорошо себя зарекомендовал.
Брови Ириена взметнулись вверх.
— Вот как?! Ну что ж, будем знакомы. Но в моем сопровождении командовать отрядом будет Калим, так что вам придется ему подчиниться. А она, — колдун указал на меня, — еще и мой телохранитель. Так что подчиняется напрямую мне. Вам все понятно?
Хатор пристально на меня посмотрел, и вдруг ярость в его глазах начала медленно угасать, пока не исчезла совсем.
