– Ты случайно не отдавала на воспитание свою третью дочь?
Моментально несколько женщин прекратили свои разговоры и дружно подняли головы, почуяв запах скандала. Милдред округлила глаза и легонько кивнула в сторону жадно прислушивающейся аудитории. Но Сильвии уже было все равно, слышат ее или нет. К черту все и всех! Если печь для обжига включена, она с большим удовольствием сунет туда голову.
Милдред заметила, каким диким огнем горят глаза дочери, взяла ее за руку и увела в свой маленький кабинет в глубине зала.
– Что еще за чушь ты там несла? – с раздражением спросила она.
– Мама, я ее видела! Она невероятно похожа на меня, только немного моложе.
– Но ты же не рассчитывала, что она будет старше? – уже мягче сказала Милдред, обнимая дочь за плечи. – Мне так жаль, детка. – Она открыла дверь и крикнула в зал: – Синди, будь любезна, принеси с третьей полки цветочный горшок для моей дочери!
Сильвия с нескрываемым удивлением уставилась на нее:
– Мама, я знаю, что ты влюблена в керамику, но мне сейчас как-то не до росписи.
Появилась Синди с большущим цветочным горшком и протянула его Милдред. Она смотрела на Сильвию с явным любопытством.
– Спасибо, милая. Думаю, миссис Берне тебя уже заждалась, – поторопилась выпроводить Синди Милдред и добавила, вручая горшок Сильвии: – Славная девушка, хотя обожает совать нос в чужие дела.
– Мама, но я не собираюсь заниматься керамикой!
– Никто тебе не предлагает возиться с этим горшком. Ты должна просто хорошенько размахнуться и изо всех сил швырнуть его в эту стену. – Сильвия перевела недоумевающий взгляд с горшка на мать. – Тебе станет легче, вот увидишь! Не то чтобы совсем, но тем не менее. Нельзя всю досаду и раздражение копить внутри: только хуже будет.
Сильвия оторопело мигнула, а потом с неизвестно откуда взявшейся силой запустила горшок в стену. Брызнувшие во все стороны осколки дождем посыпались на пол, и на какое-то короткое мгновение она почувствовала в душе полное спокойствие.
– А ведь правда, стало легче, – призналась Сильвия, но в этот момент ее снова охватило смятение. – Синди, еще три горшка, пожалуйста! – закричала она.
– Вот так-то лучше, – улыбнулась Милдред. – Думаешь, ты первая таким образом облегчаешь душу? Когда я узнала про шашни твоего отца с этой бухгалтершей… Каким непередаваемым наслаждением было колотить об стену все эти чашки-плошки! Кстати, тогда-то я всерьез и занялась керамикой: в доме почти не осталось посуды. – Милдред довольно рассмеялась. – И вот, пожалуйста, у меня теперь свое дело. – Она ласково погладила изящную вазу на столе. – Я люблю свою работу, у меня приличный доход… Но главное – я все деньги держу в банке, и мне их хватило бы на сотню бухгалтерш!
– Мама, боюсь, что в данном случае…
– Дорогая моя, прекрасно понимаю, что для тебя это сильный удар, – перебила Милдред. – Надо сказать, что и для меня тоже. Но надо держать себя в руках, не у тебя одной такие проблемы. Вон там сидит Фанни. – Милдред махнула рукой в сторону мастерской, где кипела работа. – В прошлом году она расколотила восемь комплектов столовой посуды, прежде чем смогла вернуться к нормальной жизни. – Она помолчала. – Так сколько ты ей пообещала?
– Мама, от нее нельзя откупиться. Тут дело не в деньгах.
Вернулась Синди, с трудом удерживая в руках три огромных горшка.
– Миссис Крэндел, боюсь, на одном из них щербинка, – огорченно проговорила она.
– Не расстраивайся, милая, – улыбнулась Милдред, – эта мелочь нам не помешает.
Она подождала, пока Синди с явной неохотой отправилась в торговый зал.
– У этой девицы просто нюх на семейные неурядицы. От нее, кажется, не укроется ничего. – Она снова понизила голос, возвращаясь к прерванному разговору: – Очевидно, ты предложила ей слишком мало.
– Ты не понимаешь, мама. Это не твоя захудалая бухгалтерша, а просто какой-то космонавт-стажер из новой эпохи! И она – почти точная моя копия; можно сказать, мы с ней близнецы. Только лет у нее за спиной значительно меньше… Она – как бы запасная деталь, скорее даже новая модель.
Перед глазами Сильвии встало молодое лицо Марлы. Она судорожно схватила верхний в стопке горшок и с яростью метнула его в стену. Треск разлетевшейся на мелкие части посудины показался ей музыкой. Но полного удовлетворения не было. В стену полетел еще один горшок. Гора черепков ласкала глаз, однако по-настоящему вздохнуть Сильвии так и не удалось.
