В очередной раз сменила не только место жительства, но и цвет столь любимых тобой когда-то волос. Стала ярко выраженной и коротко подстриженной брюнеткой.
К этому времени я уже вступила в права наследования оставленного отцом и посему особых финансовых проблем не испытывала. Обошлось без биржи и срочных поисков работы. Но не давала покоя мысль, что же произошло, как удалось вычислить затею с мнимым утоплением. Кто мог нас со слугой визиря видеть? Что с ними обоими случилось? Откуда у шейха такая уверенность, что я жива?
Сколько ни размышляла, виновником «предательства» виделся или кто-то из гарема, или один из двух приставленных в тот день к купальщицам евнухов. Но ведь все бросились к раненой женщине. В последний момент я еще, помнится, специально оглянулась. Если бы кто-то смотрел в мою сторону и увидел маску или дыхательный аппарат, я бы сделала вид, что только что нашла непонятные штуковины на дне. А попытку побега пришлось бы отложить до следующего благоприятного момента. Однако у меня сложилось впечатление, что никто ничего не заметил. Да и потом, почему, если попытка к бегству была обнаружена, не подняли тревогу сразу? Чем дольше ломала голову над всем этим, тем больше убеждалась: нет, прокола на пляже случиться не могло.
Снедаемая нехорошими предчувствиями и проклиная женское любопытство, я решилась на отчаянный, в общем, поступок: позвонила на мобильный телефон единственной китаянке в гареме № 2. Почему выбор пал на нее? Чисто случайно. Во-первых, запомнила номер — он у нее состоял, представь себе, из семи семерок. Мы еще часто шутили: мол, счастья Хао Ли (так звали женщину) вскоре подвалит немеренно — цифры-то — многообещающие. Не знаю, в шутку или всерьез она говорила, что в Китае «счастливыми считаются совсем другие знаки». Во-вторых, мне она казалась, не смейся, порядочным человеком. И я рискнула.
Хао Ли на звонок ответила. В этот момент она находилась, извини, в туалете, а потому могла, не навлекая на себя лишних подозрений, позволить разговор длительностью в две-три минуты.
От нее я узнала, что наш общий муж еще до моего появления на острове заказал себе, любимому, дорогостоящую игрушку — спутник. И незадолго до побега его вывели в Космос. Если я правильно поняла, на геостационарную орбиту. И эта чертова штуковина сфотографировала несанкционированный выход в море некой лодки. После того, как снимки попали в руки шейха, оставаться тайной побег уже не мог.
Расспрашивать дольше было рискованно, в первую очередь, для Хао Ли. Поэтому, поблагодарив, я прекратила и так несколько затянувшуюся беседу.
Поразмышляв часа два я, ты не поверишь, позвонила китаянке еще раз. Хотела спросить, что слышно о визире, установлена ли его пособническая роль? Прекрасно знала: женщинам интересоваться не то что мужчинами, а просто мужскими делами на острове не принято. Так что вряд ли Хао Ли могла сказать что-либо конкретное. И все же… набрала ее легко запоминающийся номер. Увы, голос автомата ответил: телефон временно не обслуживается. Означать сие могло только одно — наш разговор каким-то образом (уж не с помощью того же спутника?) отследили. Гнала от себя мысль о том, чем подобное «нарушение режима» закончилось для китаянки. А потом испугалась сама. Не шибко разбираясь в технике, пришла к выводу, что подручные шейха могли засечь город, из которого я звонила. Так что, не исключено, кое-кто сюда уже на всех парах мчится. Да, я изменила внешность, да, живу под другой фамилией. Да, но…
И дальше я повела себя, как истеричка. Разбила и выбросила в ближайший мусорный бак свой мобильный телефон. А к вечеру, рассчитавшись с хозяйкой, уехала в другой город. Теперь в нем живу. Если состояние хронического стресса можно назвать жизнью. Еще не решила, однако, скорее всего, покину Заир. Поищу покоя где-нибудь в другом месте — планета все-таки большая.
Не осуждай за те неприятности, которые тебе причинила. Будь, по возможности, счастлив! Хоть изредка вспоминай «огненную девушку».
PS. Не думаю, что смогу тебе написать еще раз. Прощай навсегда! Эльдази».
Патиссон, тяжело вздыхая, просидел в кресле никак не менее получаса. Потом вышел в приемную, попросил у удивленной секретарши зажигалку. Вернулся. Поднес огонек к конвертам.
