— Я так не думаю…
— А что тут, вообще, думать? Ну, подловил старика, узнал о его слабости. Так ведь подобные, вполне простительные, «тайны» есть у каждого. Однако твое упорство в расследовании готов вознаградить. Вот, возьми! — ткнул купюру.
— Я не нищий! — отвел протянутую руку Кваква.
— Перестань! Какие между нами могут быть церемонии? У тебя же ветер свистит в карманах, выдувая пыль. А дела, как сажа бела — хуже горькой редьки. Так что считай, крупно повезло на ровном месте — добавляю еще две такие же. За то, чтобы держал язык за зубами. Понимаешь, не хочется, дабы надо мной зубоскалили все кому не лень.
— Вы меня не совсем правильно поняли, — отрицательно покачал кудрявой, как австралийский меринос, головой чернокожий. — И не дослушали до конца.
— Так это еще не конец? — удивился Хлоуп.
— Нет.
— Ну, в таком случае, быстрее закругляйся!
— Однажды, улучив момент, я последовал за «доджем». Это было просто, потому что на нем вы всегда выезжали через КПП № 2, которое я, как технический работник, обслуживаю.
— А ты больший пройдоха, чем я думал! Держишься фертом. На обухе рожь молотишь.
— Спасибо! Я проследил ваш путь до того места, где вы взяли в салон мужчину. К сожалению, автомобиль находился на изрядном от меня расстоянии, поэтому разглядеть незнакомца не удалось.
— А это и не нужно! Ибо встретился я с ним, чтобы вместе ехать на репетицию, — бросил, уже не сильно рассчитывая, что ее проглотят, откровенно тухлую наживку Хлоуп.
— Однако направились вы совсем не в театр. А за город. В северо-западном направлении. Может быть, в Малуку. Но в любом случае, в сторону границы. Кстати, я проследил за вами еще однажды. И установил, где живет тот тип. Ваш, надо полагать, подельщик.
— Ну, и хорошо. Молодец! И что собираешься делать дальше?
— Услышать ваше объяснение.
— А с чего ты взял, что я стану что-либо объяснять? Тем более, как я уже сказал, и объяснять нечего. Мы, как ты изволил выразиться, с тем типом играем любительские спектакли в профсоюзном театре. А въезжать в гараж и выезжать я волен, когда заблагорассудиться. И через какое угодно КПП. Ты не находишь?
— Пусть будет так, как вы говорите. Значит, я могу обо всем доложить начальству?
— Зачем? Думаешь, это кому-нибудь, кроме тебя, интересно?
— Не знаю, — равнодушно пожал плечами Кваква. — Но как добросовестный работник просто обязан это сделать.
— Не думаю. Тем более что, как я уже говорил, ты можешь на этом поиметь дополнительный доход.
— Из большой тучи да малая капля. Те три обезьянки* вы считаете деньгами?!
— За то, чтобы ты не раструбил о моем хобби, уверен, — более чем достаточно.
— Но разве для того, чтобы играть, как вы утверждаете, в театре, обязательна регистрация под чужой фамилией? Или станете утверждать, что это ваш сценический псевдоним? Так в гараже вроде подмостки отсутствуют.
— О чем ты бормочешь?
— О том, что на КПП № 1 ваш договор оформлен отчего-то не на Хлоупа, — показал когти чернокожий. — С какой стати вам выдавать себя за другого, скрываясь под вымышленной фамилией?
— И сколько ты хочешь?
— Кваква — человек бедный.
— Да уж вижу, что не миллионер!
— Тысячу долларов США.
— А ты в своей жизни не то что держал в руках, видел хотя бы один?
— Это не важно. И к делу не относится.
— А если я не дам?
— Об увиденном расскажу хозяевам и полиции. Предполагаю, они вас поднимут отнюдь не на смех.
— Забодал ты меня, Кваква! Но твое предложение, пожалуй, стоит обдумать. Бери пока эти три «обезьяньи бумажки». И не торопись махать руками! Деньги тебе — на сегодняшний вечер. А завтра продолжим разговор. Рта понапрасну не открывай — гланды простудишь! Не думаешь же ты всерьез, что я по тысяче гринов каждый день таскаю в кармане на мелкие расходы?
— Не пытайтесь только обвести меня вокруг пальца, господин хороший! — угрожающе произнес Кваква, пятерней сгребая со стола ассигнации.
— Сирых и убогих обманывать — грех, — растянул губы в змеиной улыбке Хлоуп.
