— Какую?
— Третью!
Самозваный крупье помедлил, будто раздумывая, и изрек:
— Эта буква — «Л».
Я, несмотря на то, что на термометре было, как минимум, 280 тепла, буквально похолодела. Игра, похоже, становилось чрезвычайно рискованной. Неужели я ошиблась, и Клод каким-то образом почувствовал мое к нему отношение?! «Не может быть», — успокаивала, как могла, себя. В таком случае, возможно ли «двойное» совпадение? Лихорадочно перебирала в голове фамилии поклонников, но от волнения то и дело сбивалась, путала буквы и целые слоги. Как дальше поступить — продолжить опасную «угадайку» или под благовидным предлогом отказаться?
— Жду следующую букву! — судя по голосу, Клод тоже был напряжен, как струна. И я бросилась в омут:
— Последняя.
— «У»! — Мне показалось, что я постепенно превращаюсь в волчок, со всей дури вращаемый земной осью. Закружилась голова, померкло сознание. Ведь на эту самую «у», кроме его с братом фамилии, больше не заканчивалась ни одна в школе!
Что случилось дальше, помню плохо, хотя и прошло уже если не полсуток, то добрый десяток часов. Со стороны, если в этот момент нас кто-то видел, наверняка подумал, что парень с девушкой окончательно сбрендили. Мы одновременно смеялись и плакали. Обнимались. Вытирали друг другу слезы. Хватались за руки, долго их не разжимая. Неумело целовались. И уносились, уносились в неведомые выси.
Да что там говорить, я лечу и сейчас!
8 мая 1977 года.
Прошедшая декада — самая счастливая в моей жизни. Мы безумно любим друг друга, знаем это и ни от кого не скрываем. Хотя у руководства школы особого восторга наши чувства не вызывают. И пусть!
20 мая 1977 года.
Каждый день проходит под знаком неземной Любви!
1 июня 1977 года.
После школы мы поженимся. Кажется, в Стране Восходящего Солнца существует обычай дарить молодоженам на свадьбу ажурную морскую губку, в которой сидят два рачка. В эту своеобразную «корзиночку» членистоногие заползают в раннем детстве. Растут и, не имея возможности из-за «взрослых» размеров выбраться сквозь узкое отверстие обратно, остаются в ловушке навсегда. Оригинальный подарок — символ преданности и верности — поэтично называют «корзинкой Венеры». Как бы я мечтала попасть именно в такую — вместе с Клодом! И еще. Если у нас родится девочка, мы назовем ее Венерой.
11 июня 1977 года.
Безумный водоворот затягивает все глубже. Я тону!
24 июня 1977 года.
Сегодня ко мне подошел Долк и сказал, глядя куда-то в сторону:
— Ты не забыла предупреждения: кроме меня, не достанешься никому?
Ах, разве существует сила, способная разлучить нас с Клодом?!!
15 июля 1977 года.
Все, как в розовом тумане.
30 июля 1977 года.
Клод уезжает поступать в колледж. Я, поскольку финансы не позволяют продолжить образование, выхожу на работу. Стерилизаторшей инструментов в парикмахерскую. С Клодом увидимся только через месяц. Как я это переживу?!
27 августа 1977 года.
За прошедшие тридцать дней дважды являлся прямо на работу Долк (тетушки он, по-моему, побаивается, поэтому домой не заходит). Интересовался, что слышно от брата и не передумала ли я? Как обычно, отшутилась. Зачем обижать человека? Я — не из тех, кто исповедует безжалостное «Je m’en fiche»*. Не затаила обиды даже после того, как Долк бросил, по сути, угрозу: «Ты еще об этом пожалеешь!». Что с тебя возьмешь, tete creuse?*
13 сентября 1977 года.
Приезжал Клод. Безусловно, я хочу его видеть каждый день. Но ведь учеба — дело нешуточное. Недавно мы пообещали друг другу, что никогда не расстанемся. И скрепили свои слова клятвой, надрезав кожу на пальцах и смешав нашу кровь. Впрочем, я и так своей жизни без него не мыслю.
А чтобы больше не жить в разлуке, договорились: Клод подыщет мне, как сам утверждает, приличное место, и я перееду поближе. Скорее бы! Глупый, как он не понимает, что я согласна на самую тяжелую работу, лишь бы быть рядом!
2 октября 1977 года.
Случилось то, что рано или поздно должно было случиться. Мы стали близки. Боже, как я боялась этого момента! Как трусила! Но Клод был настолько предупредителен и нежен, что особой боли я не почувствовала. Отныне комната в rez-de-chaussee* тетиного дома для меня — святилище. Я стану сюда приходить, лишь когда безудержно заскучаю по ненаглядному.
