Лошадиная компания - страница 43

Шрифт
Интервал

стр.

Торопливо выбрались из окошка, огляделись — и помчались прочь от сарайчика. Катя бежала, а перед глазами стоял жеребенок — какой он был, оказывается, голодный…

Стоп!

Девочка с разбегу остановилась:

— Томка, стой! Я жеребенка забыла обратно привязать.

— Ой! — прижала подружка руки к щекам, перепугавшись. — И что теперь?

— Жди тут! — решила Катя и понеслась обратно к домику. Томка осталась. Она бы остановила Катю — может, те типы не сообразят, что жеребенка кто-то отвязал, или решат, что он отвязался сам. Но не успела, как подружка уже умчалась.

Хорошо, что из леса они еще не вышли. Итак, если честно, неуютно как-то…

Со стороны озера послышался шум мотора, и сквозь деревья Томка увидела машину. Что за машина — отсюда не разберешь, но судя по цвету…

— Это они… — простонала девочка и присела за кустом, стараясь, чтобы ее не было видно с дороги. — Ой, Катька!

Томка напряженно прислушивалась.

Машина остановилась, хлопнули дверцы, вышли люди — по звукам не разобрать, сколько. Томка затаила дыхание — вот сейчас они увидят Катю, та закричит…

И что тогда делать?!

В голове мысли проносились с ураганной скоростью, но ни одна не задерживалась настолько, чтобы можно было что-то решить.

Шли минуты, но Катя молчала. И вообще — со стороны домика не раздавалось ни одного звука, только приглушенное ржание. Правда, ржание было не тревожным, а мирным — так лошади радуются долгожданной еде.

— Значит, накормили, — пробормотала Томка. — Но где же Катька?!

Вдруг ее уже поймали, связали и бросили куда-нибудь в угол, чтобы не мешалась под ногами? Или… Томка даже головой потрясла, прогоняя страшные мысли.

Тут она наконец сообразила, что делать, если события примут неприятный оборот — совсем недалеко отсюда дом Сергея и Кирилла. И если Сергей уехал отвозить Настю с Тимкой в Данилино, то ведь Кирилл-то здесь! От этой мысли ей сразу стало легче дышать, и она стала прислушиваться к тому, что происходило в сарайчике, уже гораздо спокойнее.

Сколько она так просидела — может, час, а может, всего десять минут. Время тянулось, как резиновое. Но вот снова раздались сначала лязганье железа, потом голоса, потом шаги по траве, писк сигнализации — по привычке они ее, что ли, включали в такой глуши? — и наконец, хлопок дверей и шум заводившегося мотора. Еще минута — и машина уехала.

Девочка хотела кинуться к сарайчику, но вовремя остановилась — мало ли, вдруг там кто-то остался — по шагам же не понять, сколько народу вошло и сколько вышло. Катя! Там осталась Катя! Еще минута, и Томка пошла бы к сараю, несмотря ни на что.

Но тут появилась сама Катя.

— Бежим!

И первая бросилась к шоссе.

— Погоди! — бросилась Томка следом. — Они к шоссе поехали, через поле, переждем.

Катя моментально остановилась, повернулась и буквально рухнула в траву. Томка упала рядом. Затаив дыхание, они лежали долгие три минуты, пока машина не вырулила откуда-то с противоположной стороны пруда и не уехала по шоссе.

Тогда Томка села — все так же в траве — и повернулась к подруге:

— Ну, рассказывай!

И Катя рассказала…

…Когда она забралась обратно в сарайчик, лошади повернулись к ней и, как ей показалось, обрадовались. А жеребенок так и вовсе — пошел к ней навстречу, помахивая хвостом. Катя торопилась, она погладила жеребеночка, отвела его на прежнее место и привязала — как и было.

— Извини, маленький, — шептала она. — Скоро выпустим, потерпи пока.

И ей показалось, что он ее понял.

— Ну уж, — на этом месте фыркнула Томка.

— Понял-понял, — уверенно сказала Катя и продолжила: — А потом я услышала, как подъезжает машина…

Бежать было поздно — заметят. Девочка огляделась и спряталась за какие-то бочки, стоявшие в углу. Натянула на себя дырявый мешок, валявшийся рядом, и затаилась.

Заскрипела железная дверь, и вошли двое.

— Ну что, жрать хотите? — веселился один. Похоже, у него было отличное настроение. Катя насторожилась. Во-первых, она узнала голос — это был тот тип, Василий, что приходил в башню. А во-вторых, когда веселятся всякие подозрительные личности — это всегда не к добру.

— Сейчас накормим, — хихикнул второй, Сема. Настроение у него тоже было превосходным. Ой, что-то это нехорошо… — Где овес?


стр.

Похожие книги