— Мне из обоза выдадут, — глазом не моргнув, соврал горец. Принцесса прекрасно знала, что обоз с ее приданым, гардеробом и вещами сопровождающих ее придворных остался в столице — невесту везли к жениху налегке, словно пленницу.
***
Дальнейшее Летта воспринимала, как сквозь туман. Возможно потому, что она опьянела от эликсира и кровь ударила в голову. Или потому, что никогда еще к ней не прикасались сильные мужские руки, не прижимали к мощной, горячей… ну хорошо, теплой, но все равно уютной по сравнению с ночным холодом и ледяным ветром груди.
Никогда еще она не ощущала, как бьется мужское сердце. Слишком ровно и медленно, словно не он держит в руках одну из двух первых красавиц Гардарунта. Второй была ее сестра-близнец Виола… при воспоминании о судьбе которой останавливались мысли.
«Не думать об этом!» — приказала себе Летта, чтобы не заплакать. Северные ледышки не увидят слез дочери огненного короля равнин и колдуньи из Белых гор. И, если ни одна из дочерей Хелины не унаследовала магию матери, то ее гордость Виолетта унаследовала в полном объеме.
В отличие от принца, ее сердечко билось гораздо быстрее, а щеки так жарко полыхали, словно король Роберт снова благословил ее огнем, как при прощании — первый и последний раз, когда он прикоснулся к дочери, поцеловав ее в лоб.
Слегка захмелевшая девушка не замечала ничего вокруг, сосредоточившись на новизне ощущений и оттаивая от горевшего внутри жара. Не видела, как кони обернулись снежными птицами и взлетели над землей буранами. И даже не испугалась, когда Игинир склонился к ее уху, обдав щеку теплым дыханием, и громко, чтобы перекрыть шум ветра, сказал:
— Сейчас мы поднимемся довольно высоко, принцесса. Не бойтесь, я не позволю вам упасть. Не смотрите вниз, все равно темно и ничего не видно.
Как же не видно, когда вполне явственно зияет страшная бездна с ледяными росчерками несущихся сквозь нее крыльев?! — хотела высокопарно сказать Виолетта, но только жалко пискнула, и тут же устыдилась своей ничтожности.
Вокруг выл ветер, но уже не такой отвратительный, как раньше. От холода девушку защищала рысья шуба, в которую ее заботливо кутал принц. Не потому он заботился, что Летта вдруг стала ему дорога, а потому, что случись что с императорской невестой, ему же первому попадет. Например, отец лишит его права престолонаследия. У старого императора есть и другие сыновья. Все эти скрытые пружины, двигавшие людьми и не людьми, принцесса вполне могла разглядеть.
Нет, не верила она в искренность и мало-мальски доброе расположение к ней снежного мага, просто-напросто выполнявшего поручение отца: доставить ему невесту.
Летта прекрасно помнила жесткие, унизительные слова Игинира, которыми он отхлестал ее при всем дворе. Она в его присутствии бог весть что наговорила брату Лэйрину — гибель близняшки Виолы в огне обрушилась на Летту как горная лавина и погребла ее разум в тот час. Брат тогда ничего не ответил на оскорбления, а вот Игинир не промолчал.
В сердце Летты те слова выжглись огненными рубцами, она уже никогда не забудет, как северянин скучающим тоном сказал своему оруженосцу:
— Какое счастье, что мои мачехи долго не живут, особенно те, что не сдержаны на язык. Может, мы с тобой, Льеос, пари заключим, сколько протянет эта новенькая?
— Опасно с тобой на спор идти, мой принц, — ответил ему оруженосец. — По мне, так чем меньше они живут, тем лучше — свадьбы с бесплатной выпивкой чаще. Похороны, опять же…
Вот это унижение будущая императрица не собиралась прощать. Пока Игинир сам не попросит прощения. И пусть голову пеплом посыплет.
А о том, какое первое впечатление произвел на юную девушку северный принц, впервые явившийся с посольством в равнинное королевство, Летта, наоборот, забудет. Совсем забудет. Это было в прошлой кошмарной жизни, оставшейся далеко позади.
