Это позволило ему сосредоточиться на чем-то, кроме физических страданий. К примеру, оглядеться вокруг. Тем более что стрекоза набрала высоту и, по оценке Артура, легла на горизонтальный курс примерно в тысяче футов от земли.
Отсюда открывалась замечательная панорама Несравненных Садов.
При иных обстоятельствах стоило бы полюбоваться великолепным видом. Внизу лоскутным одеялом раскинулись сотни, если не тысячи садов, разделенных коридорами рослых живых изгородей вроде того, где он угодил в засаду. Там были маленькие опрятные зеленые садики, а также желто-бурые, занимавшие сотни акров. Взору открывались пустыни, отлогие холмы, болота и даже океанские пляжи, граничившие с отгороженными участками океана сто на сто ярдов. Изредка в садах попадались строения – от скромных сторожек до стройных минаретов и современных зданий, которые выглядели бы вполне уместно в родном городе Артура.
Среди мозаики садов виднелись участки, занимавшие куда большую площадь. Так, справа простиралась зеленая территория не меньше мили шириной и несколько миль длиной. В ее центре Артур увидел то ли пересохший пруд, то ли яму с грязью… Спустя несколько мгновений он узнал место, где пробил дыру штурмовой таран Субботы. Вглядевшись, он различил крохотные фигурки, двигавшиеся у дыры. Они ползли через поле к границе леса, где сновало еще множество точек… Однако Артур смотрел с расстояния в несколько миль, притом что стрекоза взмыла еще выше, и разобрать, кто там копошился – Жители Субботы или боевые жуки Воскресенья, – ему так и не удалось.
«Да какая, в общем, разница», – подумал Артур, решив сосредоточиться на насущном. Какой смысл гадать об исходе битвы между Субботой и Воскресеньем? Или, если на то пошло, о ходе сражения, шедшего внизу, в Верхнем Доме, где войско Дудочника схлестнулось с войском Субботы.
Он взглянул вверх, на свои запястья, обвитые браслетами. Насколько он мог рассмотреть, невзирая на постоянное раскачивание из-за поворотов стрекозы и ветер, бивший в глаза, – кандалы состояли из монолита колдовской стали. Ни винтов, ни замочных скважин, ни иных видимых соединителей. Цепь проходила сквозь внешние кольца толщиной в полдюйма, выглядевшие такой же неразъемной частью наручников. Нигде ни сварных швов, ни каких-либо других возможно слабых мест – глазу не за что зацепиться…
Вероятно, их мог бы отпереть Седьмой Ключ. Или нечто сходное по могуществу. Например, сам Артур, вооруженный шестью ранее собранными Ключами, мог бы приказать кандалам разомкнуться… но только не в противостоянии с Лордом Воскресеньем.
Беда в том, что сейчас у него не было ни одного Ключа.
Он свел запястья и попытался просунуть пальцы правой руки под левый браслет. Возможно, его нынешней силы хватит, чтобы разогнуть или сломать стальное кольцо? Увы, браслет сидел слишком туго. Да и в глубине души Артур понимал, что силовым воздействием с кандалами не справиться. Созданные колдовством, они могли быть разомкнуты лишь колдовством.
Оставив бесплодные попытки освободиться, Артур попробовал материализовать телефон. В других частях Дома это ему удавалось… но не теперь. Он звал вслух, пытался добыть телефон из небытия силой желания… Ничего не происходило.
Отчаявшись, он стал взывать к Первому, Второму, Третьему и Четвертому Ключам, как когда-то в Среднем Доме. Это тоже не сработало. Артур кричал и хрипел, но Воскресенье что-то сотворил с его голосом, да и ветер мешал…
А еще Артур постоянно чувствовал противодействующее давление Седьмого Ключа. Было ясно, что этой силы ему не одолеть.
Артур не сдавался. Дав себе немного отдыха – насколько это было возможно, болтаясь на цепях под брюхом гигантской стрекозы, мчавшейся на полном ходу, – он попробовал снова. Увы, мальчик только заработал себе сильную головную боль. Словно боли в запястьях и плечах было недостаточно…
В итоге он остался просто висеть, раскачиваясь туда и сюда, и попробовал думать. Артур вполне осознавал, в каком отчаянном положении оказался. Хотя теперь его трудно убить, Лорд Воскресенье с этим точно справится, если захочет. С другой стороны, хотел бы – уже давно убил бы. Наверное…
