Дым исчез, а вместе с ним – и Аннабель.
Эмма свернулась в клубок над Кортаной и прижала клинок к себе. Душу, словно ржавчина, точило отчаяние. Повсюду вокруг раздавались все более громкие голоса, крики и вопли. Она видела, как Марк склонился над скорчившимся на полу Таем. Плечи Марка тряслись. Хелен пробивалась сквозь толпу к ним обоим. Дрю сидела на полу и рыдала, закрыв лицо ладонями. Алек привалился к дверям Зала и глядел на постигшую их катастрофу.
А перед ней сидел Джулиан, не видя и не слыша ничего, кроме Ливви, лежавшей у него в объятиях. Она казалась хрупкой горсткой пепла или снега, чем-то быстротечным, что случайно упало ему в руки: лепесток цветка из страны фэйри, белое перышко с ангельского крыла. Маленькая девочка-видение, воспоминание о сестренке, тянущей руки вверх: Джулиан, Джулиан, понеси меня.
Но душа, дух, который делал ее именно Ливви, уже отлетел в далекие, недосягаемые края, хоть Джулиан и продолжал гладить ее по волосам и умолял проснуться и посмотреть на него еще хоть раз.
Высоко над Залом Совета золотые куранты принялись отбивать время.