Леди Мельбурн сама мечтала устроить жизнь Байрона и желала, чтобы он забыл о своем увлечении Каролиной, но не могла поверить в его серьезность и в то, что ее племянница, образец совершенства, сумеет справиться с причудами байроновского темперамента. На ее удивление, он ответил: «Я восхищаюсь мисс Милбэнк, потому что она умная, милая и высокого происхождения женщина, так как насчет последнего во мне еще крепки предрассудки норманнских и шотландских предков, особенно если речь заходит о женитьбе. Что касается любви, то она может возникнуть за неделю, если только дама уже питает к вам какие-нибудь дружеские чувства; кроме того, лучше жениться, испытывая уважение и уверенность, нежели страсть, а мисс Милбэнк достаточна мила, чтобы быть любимой мужем, и не настолько ослепительно красива, чтобы привлекать толпы соперников».
Байрон не мог открыть леди Мельбурн всю глубину своего чувства к Каролине. Он неохотно воспринял ее совет написать ей дружеское письмо. Это «будет похоже на равнодушие и воспримется как оскорбление…». Теперь ему казалось, что остается лишь один путь – женитьба, и он шутливо умолял леди Мельбурн узнать мнение Аннабеллы, хотя бы «ради удовольствия называть вас тетушкой!».
Однако несколько дней в веселом Челтнеме, включая увлечение итальянской певицей, притупили желание Байрона сочетаться браком с достойной мисс Милбэнк. «А что до Аннабеллы, то, чтобы стать ее супругом, потребуется время и все основные добродетели, а я между тем склонен проводить время с той, которая не требует ничего и, кроме того, избавляет меня от необходимости жениться, будучи уже замужем». Еще больше Байрона прельщало то, что его новая пассия говорила только по-итальянски и что «у нее черные глаза и не очень светлая кожа, что напоминает мне о некоторых обитательницах греческих островов, которых я хотел бы забыть… Жаль только, что она так много ест: женщина не должна много есть и пить, кроме лишь салата из лобстеров и шампанского, единственных женственных и подходящих кушаний». Но певица была веселой и «очень любила своего мужа, что даже хорошо, потому что если женщина привязана к своему мужу, то, естественно, она еще больше привяжется к тому, кто таковым не является…». Леди Мельбурн знала, как относиться к подобным шуткам. Однако письмо из Ирландии, обещающее новые скандалы, снова заставило Байрона подумать о быстрой женитьбе. «Если ваша племянница не против, я предпочту ее; если же нет, то подойдет любая, которая не захочет плюнуть мне в лицо…»
После этого леди Мельбурн написала Аннабелле и, не называя имени поклонника, спросила, какими качествами должен обладать ее будущий муж. Об этом ее племянница размышляла долго и глубокомысленно. Она начала с того, что описала свой характер. «Я никогда не испытываю раздражения, пока другие ведут себя спокойно. Поэтому для моего душевного покоя необходимо дружелюбное расположение моего спутника. Поскольку я не приобрела привычки обдумывать свои поступки, то иногда утрачивала осторожность, идя на поводу своих чувств, однако никогда еще я не поддавалась искушению». А супруг Аннабеллы «должен обладать чувством долга и сильными чувствами, над которыми возобладал бы разум…». «Я хочу полной свободы от подозрений и постоянного дурного настроения, а также любви и уважения к себе, но не бурной страсти, способной разгореться или погаснуть от малейшего пустяка».
Леди Мельбурн обвинила племянницу в напыщенности, но решила все же осторожно намекнуть на предложение Байрона. Хотя Аннабелла была частично подготовлена, она не могла скрыть изумления, потому что он был единственным человеком, волновавшим ее, хотя ее аналитический ум и не одобрял его поведения. Ей потребовалось несколько дней на ответ, а тем временем она продолжила описывать характер лорда Байрона, что начала делать несколько месяцев назад, но потом бросила. Пытаясь выявить в нем плохие и хорошие качества, она заключила: «Он склонен полностью открываться тем, кого считает достойным, даже толком не зная этого человека. Он чрезвычайно застенчив с людьми, которых уважает, и признается им в своих недостатках…»
