Лондон: время московское - страница 28
— Да!
— Ну я ж говорила! Тут до вас один поляк двухметровый был, так он у меня как ребенок захрапел, я ему про тот самый самолет говаривала, что над Смоленском грохнулся. Вам не холодно?
— Нет, я прям засыпаю.
— Отдыхаем, ложимся на спинку, вот так, расслабляемся…
Внезапно ЕГО начинает знобить, то ли от холода, то ли от похмелья.
— Ну что, наверно, уже все? — спрашивает ОН.
— Надоела я вам, да? — обижается женщина.
— Нет, нет, просто вспомнил, что мне давно пора уже.
— Ну ладно, ладно, закругляюсь, не глупая, — она прекращает делать массаж и начинает мыть руки, — чаевых у наших мужчин заслужить очень сложно.
ОН хочет промолчать, но вдруг спрашивает: «Выпить есть?»
Она молча достает из шкафчика пластиковый белый флакон. ОН жадно отхлебывает глоток. «Чистый спирт», — промелькнуло и растаяло в ЕГО туманной голове. Она тоже приложилась к флакону, сунула его обратно в тумбочку и вышла не попрощавшись.
Бодро одевшись, ОН оставляет на массажном столе пятьдесят фунтов и быстро выбирается из мраморного лабиринта.
ОНА. 16:00. Соседняя дверь от KX Gym в Кенсингтоне. Салон красоты Aldo Coppola.
— Лука, ну как тебе в Лондоне? Tutto bene? Magari, по Москве скучаешь?
— Ma certo no![24] Вы сюда все — я сюда.
Экран ЕЕ телефона загорается приложением WbatsApp.
— Привет, любимка! — на экране появляются фотографии лучшей подруги Ольки в вечерних платьях из примерочной Harvey Nichols.
— (Смайлик «палец вниз».) Ни то ни другое. Это ты сегодня к Светке на бал собралась?
— Да. Купила стол.
— Да ну их. Я к Элтону Джону через неделю.
— (Грустный смайлик.)
— Пускай русским детишечкам кооператив «Озеро» в Москве помогает. А я помогу папуасам. (Смайлик негритенка.)
— (Смайлик веселой какашки.)
— (Смайлик обезьянки, закрывающей рот.) А ты где?
— (Смайлик девушки, стригущей волосы.) Ты к принцессе Анне идешь?
— Да. (Три смайлика короны.)
— Готовь. (Десять смайликов мешка со знаком доллара).
— ?????????????
— Ты думаешь, она с тобой о Достоевском и твоей загадочной русской душе базарить будет? Ей, кроме баблоса твоего бывшего мужа, ничего от тебя не нужно.
— (Смайлик ужаса.)
— Была, видала, давала.
— Не будь… (Смайлик какашки.) Пойдем со мной к Светке. Приглашаю. Заодно и платье выгуляешь, а я — Фиркины брюлики из Дамиани.
ОН. 16:00. На Berkeley Street в Novikov Restaurant&Bar заканчивается время деловых ланчей. Аккуратно подстриженные мужчины в костюмах из тонкой серой шерсти, громко переговариваясь друг с другом по-английски, расплачиваются черными картами American Express Centurion и выходят под моросящий дождь без пальто, спеша вернуться в свои офисы по соседству в Мейфэре. ОН, устало облокотившись на спинку стула, на котором висит ЕГО пиджак, сшитый на Savile Row, допивает бокал Taittinger и внимательно слушает своего разгоряченного друга Петю, лысеющего активиста лондонской общественной жизни и большого поклонника театрального таланта Джуда Лоу, параллельно набирая эсэмэску контакту по имени Carlito VIP Tickets: Man, need best 4 tickets to W1J8A ASAP[25].
— Тут есть такая тема. Парламент выделяет бюджет и покрывает большую часть расходов школ национальных меньшинств.
— Хм…
— Нас тут меньшинство. Ну плюс-минус полмиллиона.
— О’кей, может быть интересно.
— Вот только владыка должен патриархат уломать…
— А РПЦ тут при чем?
— Школа должна быть православной, не просто нацменьшинства, а религиозные общины. У католиков вон есть, у мусульман до фига, а у русских православных нет ничего.
— А что делать русским евреям?
— Не хохми. Слушай сюда. Нужно поднять всего десять процентов от всего бюджета школы, а остальное будет на государственном финансировании.
— И сколько это получается? Эти десять процентов?
— Сейчас считаем. Сумма детская. Вот с РПЦ сложнее будет.
— И дороже, хотя, конечно, это фишка! Патриархия шикарно крышует.
