Неужели после небольшой стычки на англичан так подействовали пулеметы и ружья? Непохоже! Ведь жители островов всегда славились своим упрямством. Да и сил они стянули к реке намного больше, чем наспех собранное шотландское ополчение — плохо вооруженное, отвратительно обученное и недисциплинированное, но отчаянно храброе, воинственное и предприимчивое!
— Мой генерал! — Прискакавший майор Патрик Гордон едва сдерживал улыбку на лице. — Любители свинины получили крайне неприятное известие из Лондона! На их южное побережье высадились русские войска с самим императором Петром, с ними и французы генерала Гоша — союзники идут быстрым маршем на столицу!
В словах Гордона прозвучал восторг перед русскими и нескрываемая симпатия к галлам. Шотландцы, много лет воюющие против Англии, всегда получали поддержку из Франции, и одно время, при короле Людовике XI, они составляли наиболее боеспособную часть королевской армии, знаменитую Шотландскую гвардию, что воевала против англичан.
— Это бесполезно, Патрик! — Барклай де Толли улыбнулся. — Союзники высадили двухсоттысячную армию, англичане же имеют вдвое меньше обученных солдат, к тому же растасканных по всему острову и еще воюющих в Ирландии. Видите вон тех вояк? — Барклай поднял руку и указательным пальцем ткнул на уходящие английские колонны — шотландские офицеры дружно повернули взгляды вслед за генеральской десницей. — Они не сразились с нами здесь, но их помощь уже запоздала там! И так везде, от Ирландии до Уэльса! Видите ли, майор, главный принцип стратегии — концентрация всех сил для одного удара. Русскому командованию удалось это сделать, англичане же просчитались, уповая на то, что флот не допустит высадки. Слишком долго они были в плену собственных убеждений. Раз русские и французы высадились, то и стратегия английского флота оказалась ошибочной.
Барклай говорил тихо, но настолько интересно, что стоящие рядом с ним шотландцы затаили дыхание, стараясь лучше понять каждое слово командующего, еще плохо говорящего на гэльском наречии.
— Их флот старался быть сильным везде, от Китая до Вест-Индии, а это невозможно, ибо коалиция намного сильнее. Кордонная стратегия обречена — распылив флот по морям, они сами позволили произвести высадку, а разбросав всю армию, не имели надежной силы, чтобы скинуть неприятеля в пролив. Но это их ошибки, господа, которые послужили нам во благо! Главное, не сделать такие в будущем, чтобы потом не посыпать голову пеплом. А теперь нам нужно преследовать англичан и перейти Твид. Пусть они на своей собственной шкуре испытают все прелести войны!
Лица всех без исключения шотландских офицеров выразили хищные улыбки. То была привычная для них война — ибо горцы отождествляли ее с добычей. И ничего уж тут не поделаешь, слишком бедны и голодны здешние края, покрытые скалистыми горами.
Ново-Мангазейский острог
На широком столе лежал свернутый трубочкой лист бумаги с разломанной сургучной печатью. Царское послание было не повелением, не указом, а просьбой, да-да, именно просьбой, обращенной лично к нему, губернатору Аляски.
Шелихов тяжело поднялся со стула и подошел к огромной карте, висящей на стене. Находящаяся под его попечением территория протянулась на запад, выбросив длинный рог Алеутских островов, навстречу также вытягивалась Чукотка, а Камчатка сползала к югу, будто щит, выставленный против алеутского кинжала.
В некотором смущении Григорий Иванович посмотрел вправо. Огромное пространство Канады было разрезано на три неравных части. Самая маленькая, провинция Квебек, отошла к Франции, наиболее богатую среднюю часть нагло оторвали Северо-Американские Соединенные Штаты, а России досталась вся западная часть, пусть огромная, но совершенно безлюдная и мрачная. Только у Тихого океана стояли город Ново-Архангельск да обжитые русскими острова Ситкинского архипелага.
— Что ж вам сказать, ваше императорское величество, — тихо произнес губернатор, бережно подняв царское послание, — если требует держава Российская, то какой может быть отдых?!
Шелихов тяжело вздохнул. Как никто другой, он отчетливо представлял, какую ношу сейчас добровольно взваливает на свои плечи. Но и честь велика — быть наместником Канадским и Камчатским. И пусть пока у него всего три губернии, но зато на той территории, что идет к востоку, можно втиснуть еще добрую полудюжину, причем весьма солидных размеров, куда там Европе!
