Ливонский поход Ивана Грозного - страница 23

Момент был действительно критический. После покорения Иоанном Ливонии опасность угрожала и самой Литве. Ввиду этого Баторий созвал литовское посполитое рушенье и назначил великим гетманом виленского воеводу Радзивилла[209].

Посполитое рушенье собиралось по обыкновению весьма медленно[210], а когда собралось, то в таком ничтожном количестве, что о движении против врага нечего было и думать[211].

Иоанн торжествовал: Ливония покорилась ему, истоптана была ногами его коней, по его собственному выражению. Завоевание страны он не считал нарушением договора с Речью Посполитой, ибо «николи того слова не было имяновано, что с Лифляндскою землею мир»[212]. Цель была достигнута: о дальнейших завоеваниях Иоанн не думал и готов был заключить с Речью Посполитой мир, лишь бы только Ливония признана была за ним[213]. Баторий смотрел на дело иначе.

И он желал поддерживать пока мир с Москвою, но, конечно, под тем условием, что Иоанн откажется от своих притязаний на Ливонию.

Мы знаем, что к царю снаряжено было великое посольство, с мазовецким воеводой Станиславом Крыским во главе, еще в начале января 1577 года. На сборы послов в путешествие ушло несколько месяцев, а Иоанн в это время произвел вторжение в Ливонию, вследствие чего посольство остановилось на пути в Вильне и обратилось за особыми инструкциями к королю. Вместе с тем оно, по совету литовского сената, вошло в сношения с Иоанном. Иоанн заявлял, что он никогда не откажется от Ливонии, угрожал вторжением в другие области Речи Посполитой и выражал свое неудовольствие на то, что Стефан Баторий не хочет признать за ним царского титула[214], прибавляя, что если последует новый отказ в этом титуле, королевское посольство рискует подвергнуться опасности. Ввиду этого глава посольства Станислав Крыский советовал Баторию не включать Ливонию в условия договора, ибо ее можно будет возвратить силою оружия подобно тому, как силою оружия покорил ее неприятель.

Но Стефан Баторий не согласился принять этот совет. Он считал невозможным давать врагу время укрепиться в Ливонии: искусный в построении замков, он воздвигнет в ней такие укрепления, что ее почти нельзя будет отнять. Кроме того, владея Ливонией, он постоянно будет угрожать Литве и по истечении перемирия легко может захватить самую столицу Литвы, Вильну. Не включать Ливонию в перемирный договор казалось Баторию делом опасным, ибо таким образом можно отшатнуть Ливонцев от Речи Посполитой и толкнуть их в объятия другого государства. Воевать с Москвою из-за одной Ливонии значило, по мнению Батория, тратить попусту труд и время, ибо вести войну в Ливонии неудобно. Баторий уже в это время думал о походе под Полоцк или под Смоленск[215].

Ввиду всего этого король наказывал послам двигаться в пути медленно и медленно вести переговоры («barbarum verbis ducendum»), чтоб протянуть время до сейма, который, как надеялся Баторий, должен дать ему средства на ведение войны с Москвой[216].

Послы стали действовать согласно указаниям короля. Они остановились на несколько месяцев в Орше и завязали переписку с королем и московскими боярами по поводу требования Иоанна давать ему царский титул[217]. Между тем Баторий отправил к Иоанну гонца Мартына Полуяна объяснить причину задержки великого посольства в пути и узнать, желает ли царь вести переговоры о мире или нет[218]. Посылка гонца имела целью в действительности затянуть еще более ведение переговоров.

^{>Стефан Баторий. Неизвестный художник XVI в.}

Вследствие этого посольство приехало в Москву только в самом начале 1578 года[219]. Иоанн принял послов пренебрежительно, отзываясь оскорбительно о Поляках, Литовцах и самом короле и давая посольству дурное содержание[220]. Во время переговоров о мире он заявил, что корона польская и великое княжество литовское – его вотчины, ибо род Гедимина, владевший Литвою и Польшей, прекратился, а потому его наследие должно перейти к московским государям, как к ближайшим родственникам Гедиминовичей. Царь обосновывал это родство на происхождении своем от Пруса, брата римского императора Августа и родоначальника литовских князей