Ливонский поход Ивана Грозного - страница 109

. Рад был миру и Иоанн, ибо ему удалось отстоять те условия, какие он «по конечной неволе» готов был принять[987]. Рады были и Иоанновы послы, ибо исполнили в точности данный им наказ и таким образом избежали царского гнева. Наконец чувство удовлетворения испытывал также и посреднику, папский посол, Поссевин: и ему удалось, как, по крайней мере ему самому казалось, осуществить ту цель, которую он себе наметил. Враждующие стороны подчинились авторитету главы католической церкви, о чем свидетельствовали договорные грамоты, следовательно, достигнут важный успех в деле торжества католической веры на земле, деле, служить которому был призван Поссевин вместе со своим орденом.

Таким образом, перемирие состоялось. Теперь оставалось исполнять или исполнить его условия. По договору Баториева армия должна была немедленно удалиться из-под Пскова. Но условие это не было исполнено Замойским. Он опасался, чтобы Русские умышленно не затягивали сдачи ливонских замков, к чему представлялся весьма удобный предлог. Польско-литовские власти не были в состоянии дать для этого Русским достаточное количество подвод, как это полагалось по уговору. Видя, что Замойский не собирается уходить от Пскова, московские послы выразили свое неудовольствие перед Поссевином, а затем через князя Збаражского прислали Замойскому письмо, в котором потребовали, чтобы он ушел от города. Сами же Псковитяне прислали сказать гетману, что если он не удалится в течение двух дней[988], то они будут считать мирный договор уничтоженным. На это Замойский с улыбкой ответил, что следует избегать разлития крови – и только. А затем на следующий день он потребовал от Псковитян, чтобы они дали ему посланца для пересылки письма Поссевину. Тогда Псковитяне отказались от своего ультиматума, так как у них зародилось подозрение, что Замойский намеревается писать Поссевину, будто они отказались исполнять условия мира. Теперь они просили Замойского только о том, чтобы он удалился в тот день, который он сам назначил. Гетман ответил, что он удалится, но все-таки останется у границ Ливонии до тех пор, пока ливонские замки не будут сданы Русскими[989].

Между тем Поляки передали Русским крепость Остров, что случилось вопреки намерению Замойского[990]; однако он передачу одобрил, так как надеялся, что она рассеет подозрение Русских относительно их противников: Русские тоже опасались, чтобы в передаче крепостей, возвращаемых по договору, не произошла слишком большая проволочка. Замойский думал, что убедившись на примере Острова в противном, они скорее очистят Ливонию. Вместе с тем, чтобы не давать больше повода к нареканиям на то, что он нарушает мирный договор, гетман поспешил исполнить свое обещание относительно удаления из-под Пскова. 6-го февраля он снял лагерь и удалился от города, причем постарался блеснуть перед своими бывшими врагами прекрасным видом своего войска и сумел их действительно привести в изумление[991]. Это было сделано, конечно, не без умысла. Замойский хотел дать понять Псковитянам, что сила его войска еще весьма значительна и что при таком условии нарушать мир для них опасно.

Польский гетман двинулся к Новгородку Ливонскому. Московский воевода не хотел сдавать крепости военному отряду, который был выслан Замойским вперед под начальством Уровецкого. Тогда Замойский сам с небольшой свитой явился в город и потребовал от воеводы, чтобы крепость была немедленно передана. Но последний стал отнекиваться, говоря, что у него нет подвод в достаточном количестве. Тогда Замойский дал ему лошадей, которые везли артиллерию, и воевода принужден был удалиться из города[992].

Из Новгородка Замойский направился небольшими переходами к Дерпту, куда он между тем отправил комиссаром Розена принимать от Русских город. Но Розен ничего не мог сделать, так как не хватило подвод[993]. Проволочки в эвакуации Ливонии вызывали в Замойском сильную досаду. Виноваты были в этом, по его мнению, послы, заключавшие с царем Иоанном перемирие: они дали обещание отвести войско от Пскова, прежде чем будут сданы ливонские замки, не назначили определенного срока для эвакуации Ливонии и приняли обязательство доставить Русским подводы. От всего этого и происходят проволочки. Тратя попусту время на споры о титулах и обращаясь за указаниями, как решить их, к нему, Замойскому, послы в то же время самовольно решили дело большой важности. Он не знал, что ему делать: если он останется в Ливонии с войском, чтоб понуждать Русских к скорейшей передаче замков, страна от постоя солдат еще больше пострадает; если он уведет войско, Русские будут иметь возможность затягивать очистку страны. Главная беда заключалась в недостатке подвод, и Замойский просил короля, чтобы он позаботился поскорее их доставить и сам делал распоряжения об их доставке