«Ловок, пострел!» — мысленно похвалил Алешка и отметил про себя, что не засек, как мальчик подкрался к уткам. Подбираться к добыче учил Митю он и сейчас испытал что-то похожее на гордость, хоть досада за убитую утку сразу пересилила. Убивать их сейчас, когда через пару недель, а то и раньше появятся утята, было последним делом.
Послышался всплеск, и Алешка увидел княжича, быстро плывущего саженками к своей добыче. Алешка бесшумно скатился по склону: «Вот я тебе покажу, как сиделых уток бить... как по озерам без меня шастать»... — быстро собрал все Митины вещи, укрыл их в трех саженях в густой траве за кустами и оглянулся на воду.
Мальчик плыл назад, но правее, потому что выходить из воды здесь было очень неудобно: кусты нависали и берег уходил вниз сразу круто. А там хоть и грязно, зато полого, и от кустов свободно. Алешка отскочил назад к склону, чтобы видеть лучше и себя не обнаружить, стал смотреть.
Шагах в десяти от берега Митя встал — вода доходила ему до пояса — и побрел, рассматривая свою добычу и соображая, как половчее выдернуть из нее стрелу. Вода стала ему уже по колено, когда он вдруг как-то оступился, шагнул по инерции еще шаг, еще, и провалился опять по пояс. Сперва Митя ничего не сообразил, хотел шагать дальше, но не смог. Увяз. Пытаясь вырваться, дернулся туда, сюда, вырвал одну ногу, но другой провалился глубже, вытянул вторую — первая ушла еще глубже. Митя понял, распластался на воде, наклонившись вперед и пытаясь высвободить обе ноги сразу. Но это оказалось его главной ошибкой. Откинься он назад, нырни, может, и дотянулся бы до твердого дна, а теперь... Опоры не было. Дно не пускало. Выпрямившись, он увидел, что вода уже выше пояса. Может, яма окажется неглубокой, но это вряд ли... Значит, все?!! Митя понял и это. Неимоверный ужас пронизал его.
«Господи!! Да неужто вот так просто — и все?! И до берега-то всего три шага!»
Слезы хлынули из глаз, но он молчал, потому что отчетливо, слишком почему-то отчетливо сознавал, что никто-никто в этом мире не услышит и на помощь не придет. Так чего же кричать?
Алешка слышал о таких ямах. Но никогда их не встречал. Тем более здесь, в своем царстве! Кажется, он растерялся. В ужасе открыв рот, смотрел он, как глубже и глубже погружается княжич. Вот вода уже подобралась к плечам. Митя поднял голову, отыскал в небе солнышко и все так же не издавал ни звука, только, шевеля губами, начал креститься. Тут только Алешка опомнился. Бормоча несуразное:
— Язык, что ли, проглотил, засранец! — Он цепким охотничьим взглядом обшарил кусты, выбрал подходящую по длине талину, подскочил к ней, тремя ударами ножа отделил от куста и кинулся к воде. Главное заботой теперь было — не влететь самому. Алешка подскочил к торчащему из берега кусту ветлы, согнул его, схватил левой рукой верхушки сразу трех веток (уж больно жидки, да больше нет ничего!) и оглянулся на озеро. В трех шагах из воды торчала голова со страшно вытаращенными на него глазенками. И глаза эти Алешка запомнил на всю жизнь!
— Держи!!! — он не услышал собственного голоса.
Из воды поднялись две ручонки и мертвой хваткой вцепились в ветку. Держась за куст, Алешка осторожно потянул.
Оказалось не так уж и сложно. Через минуту мальчик лежал у ног Алешки и рыдал, уронив голову на руки, которые никак не могли выпустить спасшую их ветку.
Алешка присел рядом, долго молчал. Когда рыдания затихли, начал ругаться.
— За каким х... ты сюда один поперся?! Сколько болот в округе! Сопля горбатая!! Нельзя человеку в лесу одному! Вообще одному нельзя! Будь ты хоть какой умелец и богатырь — вляпаешься вот так — и никто тебя не спасет!
— Аты-ы-ы...
— Да я тут знаю все до веточки! И то один стараюсь не ходить! Ты думаешь, зачем я тебя с собой таскаю? Чтобы лес тебе показывать? Черта с два! Нужен ты мне, замудс.ц! На всякий случай, понял?! Видишь, что случилось! Даже я об этой яме не знал! На хрена в эти озера лазить — пиявок там... И уток сейчас бить нельзя! Ух, будь я твоим дедом!..
— Наверное, ОН тебя послал...
— Дед?!
— Нет! ОН!
— Может, и ОН... Не учуй я тебя в лесу, приплыл бы ты уже... Только: на НЕГО надейся, а сам не плошай!
