Литературное произведение: Теория художественной целостности - страница 182

1. Чичерин А. В. Ритм образа. М., 1973. С. 205.

2. См.: ЧеремисинаН. В. Строение синтагмы в русской художественной речи // Синтаксис и интонация. Учен. зап. Башкирского ун-та. Вып. 36. Уфа, 1969. № 14 (18). С. 7—8.

3. О словах-символах у Достоевского см. также: Чичерин А. В. Идеи и стиль. М., 1965. С. 165—173.

4. Литературное наследство. М., 1971. Т. 83. С. 594.

5. Скафтымов А. П. Нравственные искания русских писателей. М., 1972. С. 85.

6. Литературное наследство. Т. 83. С. 173.

7. Иванчикова Е. А. О принципах изучения синтаксической композиции художественного текста // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. Т. 33. 1974. № 1.

8. Бахтин М. М. Проблемы поэтики Достоевского. М., 1973. С. 39.

9. Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч.: В 30 т. Л., 1974. Т. II. С. 207—208.

10. Гроссман Л. П. Достоевский-художник // Творчество Достоевского. М., 1959. С. 333.

11. Пономарева Г. Б. «Житие великого грешника» Достоевского (структура и жанр) // Исследования по поэтике и стилистике. Л., 1972. С. 86.

12. Блок А. А. Собр. соч.: В 8 т. М., 1962. Т. 5. С. 79.

13. Чичерин А. В. Возникновение романа-эпопеи. М., 1958. С. 178.

14. Лихачев Д. С. Внутренний мир художественного произведения // Вопросы литературы. 1968. № 8. С. 87.

15. Литературное наследство. М., 1965. Т. 77. С. 69.

16. Л. Н. Толстой о литературе: Статьи. Письма. Дневники. М., 1955. С. 467.

17. Лихачев Д. С. В поисках выражения реального // Достоевский: Материалы и исследования. Л., 1974. I. С. 6.

18. Говоря о «непримиримом споре обособленных голосов-идей между сознаниями и в пределах одного сознания в романе-метафоре всеобщего хаоса и разлада», Н. Тамарченко замечает: «В этой сфере и автор – участник спора, носитель особой идеи и оценки. Здесь, конечно, нет надголосового единства, но это лишь один момент мира и авторской позиции. В „Преступлении и наказании“ есть другая действительность, духовная „почва“, на которой сходятся внутренние миры многих героев как однородные и взаимопроникаемые… В стихийных духовных связях между людьми – пророчество идеальной гармонии полноправных личностей, о которой мечтал Достоевский» (Тамарченко Н. Д. Спор голосов и духовная «почва» в романе «Преступление и наказание» // Проблемы литературных жанров. Томск, 1972. С. 42).

В сравнении с перебойным, напряженно-изменчивым движением речи в рассмотренных произведениях Толстого и Достоевского чеховское повествование выглядит более гладким и уравновешенным. Не сложность и прерывистая расчлененность, а, напротив, цельность и плавность речевого единства выходят в нем на первый план. Одним из наиболее отчетливых и непосредственных выражений этой энергии речевого объединения являются преобладающие у Чехова сложносочиненные союзные конструкции (чаще всего с союзом "и"), отдельные единицы которых воспринимаются прежде всего как составные части цельного ритмико-синтаксического единства. «Как коромысло весов одновременно и слагает силы, приложенные по краям его, и переносит их в точку опоры, – писал А. М. Пешковский, – так и союз одновременно и объединяет два члена, и относит их к одному и тому же третьему» ^>1 .

Тот же принцип союзной связи доминирует в сочетаниях колонов внутри фразы. "Гораздо чаще, чем бессоюзное, встречается у Чехова соединение двух однородных членов союзом "и"… – замечает исследователь чеховского синтаксиса. – Благодаря употреблению союза "и", однородные члены интонационно сливаются, создавая плавность, певучесть речи" ^>2 . Во многих работах – в том числе и в только что упомянутой статье Н. П. Бадаевой – отмечалась также частая у Чехова симметричность ритмико-синтаксических построений, обилие, в частности, трехчленных конструкций, объединяющих однородные ритмико-синтаксические единицы.

Стоит, однако, чуть пристальнее вглядеться в эту симметрию и плавность – и сразу же обнаруживается их внутренняя сложность и многосо-ставность. Единство союзных, плавно развертывающихся ритмико-синтаксических композиций совмещается с заметной противоречивостью семантико-синтаксического объединения, в котором части противопоставляются друг другу или между ними опускаются необходимые с точки зрения строгой логики промежуточные звенья. Объединяемые компоненты зачастую оказываются внутренне неоднородными и даже противоречащими друг другу