На дворе притихло. Ни малейшего дуновения. Это утро было такое, словно воздух на одном месте висел. Издалека будто звук послышался. Солнце уже высоко поднялось, когда до места, где стояла сосна, ель да выросшая под ними берёза, донеслись неслыханные ранее голоса. Где-то, ещё далеко, визжали пилы, рычали сильные трактора. Только ударов топоров пока ещё не было слышно. Деревья будто окаменели. Иглы на сосне и ели встали торчком. Листья берёзы будто опустили крылья, замерли. Страх обуял всех троих от доселе неслыханных звуков. А внутри появилась какая-то необъяснимая боль. Деревья стали ждать какой-то нехорошей перемены в своей, казалось бы, вечной жизни.
Коля Козлов почувствовал в это утро смутное беспокойство. Как будто воздуха не хватало. Потёр место, где было сердце, повернулся направо-налево, но беспокойство не проходило. Сердце как будто какую-то беду чуяло. Коля ничего не понимал. Вроде бы всё хорошо, ан нет, выходит, не всё ладно. Вытащил спрятанную за буфетом бутылку водки, и – пусть тревога отпустит – выпил до дна.
Дома не дышалось. Нахлобучил картуз, вышел на улицу, думал, там полегчает. Нет. Ладно, может, наутро тревога отпустит. Но и утром, проснувшись, Коля понял, что тревога стоит возле кровати. Вот диво, как будто что-то важное потерял и нигде не найдёт. Голова трещала. Коля решил – не от вчерашнего выпитого, а из-за сосущей сердце тревоги. Козлов отправился в магазин за новой бутылкой. И опять пил. Пил и третий день, удивляя соседей. Кто-то Колю жалел, кто-то ругал. Но он всё не переставал пить. Да и не хотел.
У Виктора Михайловича в то же утро впервые кольнуло под левой рукой. Сильно испугался. Никогда ещё сердечных болей не знал. Потрогал рукой, где кольнуло. Будто что-то жмёт. Над столом, на полке, никакого сердечного лекарства не нашлось. Надо бы к фельдшеру сходить. Виктор Михайлович даже пуговицы на пиджаке с трудом застегнул. Но колоть перестало, и Виктор Михайлович остался дома. Через некоторое время в левом боку опять послышалась боль. Да так сильно! Только теперь со стороны спины. Нет, надо к фельдшеру срочно. Фельдшер, молодой человек, недавно только после училища, послал пожилого человека в больницу.
Утром Таня вдруг подумала, как тяжело ей будет рожать ребёнка. Раньше таких мыслей не было. Сейчас их как будто вставили в ум. Принялась вспоминать разные россказни о болезнях беременных. Перед глазами возникли фильмы, которые смотрела раньше. Везде рассказывалось о тяжёлых родах. Либо мать умирает, либо ребёнка смерть уносит. И странно – эти мысли никуда не девались. За два месяца Таня похудела, как будто высохла. Только живот всё рос и рос. Для живущего внутри человека Танины мысли были непонятны. Он хотел быстрее вырасти, быстрее увидеть белый свет.
Прошло несколько месяцев. Позади остались и летние, и осенние дни. Со временем всё приближалось и приближалось визжанье пил, ровное урчание тракторов. Лесозаготовители были уже совсем близко от места, где росли сосна, ель и да выросшая среди них берёза. В этом году снег выпал не такой глубокий, поэтому не смогли спрятаться в сугробы даже маленькие берёзки-девчонки.
В это время, широко обдирая стоящие вокруг деревья, наконец-то упала голая ель. Здесь лесозаготовители были уже не нужны.
Сегодня они приблизились к сосне, ели и берёзе. Сильные деревья рядом с ними свалили на снег.
– Эту сосну и ель спилим, а потом пообедаем, – сказал товарищам человек, в руках которого была бензопила. Он взглянул на часы:
– Без пяти час.
И взялись пилить сначала ель, а за ней и сосну. Деревья с недолгим стоном упали на покрытую снегом землю. Берёзу не тронули. Но когда пилили ель, широко упирались ногами в землю и весь берёзовый подрост сломали. Только один отросток, шагнувший прямо под берёзу, уцелел, тонкий и хилый.
Коля Козлов потом уже не трезвел. С того утра он запил в горькую. Умом понимал, что поступает глупо, а сердцем слышал какую-то страшную беду. Потому и пил до одури. Как-то днём решил прокатиться на мотоцикле, проветриться. Пьяному море по колено. Ехал по селу и ничего перед собой не видел. Но разум ещё работал. В голове сверкнуло: «Пусть бы никто не встретился на пути». На перекрёстке не смог удержать руль, и мотоцикл на полной скорости свалился в плотный придорожный сугроб. Коля Козлов кувыркнулся с сиденья, пролетел несколько метров и ударился головой о забор.
