Литература с Дмитрием Быковым - страница 11
.
Скандинавская мифология являет собой суровый северный вариант греческой мифологии, главным персонажем которой тоже является море. Море дает нам пищу, странствия; море – наш контакт с миром; мы окружены морем; море – наш мир. В греческой мифологии очень много общего со скандинавской, только греческая вся в мажоре, потому что там солнце ярко светит. Скандинавская же мифология – это греческая в миноре.
Хатифнатты, которые вечно странствуют, это такой скандинавский вариант «Одиссеи». Вечное странствие непонятно куда. Странствие как самоцель. Как грек перемещается между мифологически богатыми, каждый со своими сказками, прекрасными островами Эгейского моря, так и хатифнатты, и Муми-папа в мемуарах и в «Папе и море» перемещаются по огромному морю с одинаковыми маленькими неприветливыми островами. Если в Греции образ дома – это такая вечная мечта Одиссея, ему так хочется домой и дом – это такой великолепный символ гармонии, то можно себе представить, во сколько же больше тоска скандинавского странника по своему несчастному уютному гнезду, в котором только камином все и озаряется. И конечно, никакая Морра не могла бы появиться в греческой мифологии. Но Морра – это отражение мойры. Это богиня судьбы, страшной судьбы.
Конечно же, хатифнатты – это вечные странники, вечные Одиссеи, с той лишь разницей, что у их странствия нет ни начала, ни конца, они бессмертны, их всегда одно и то же количество. И единственная радость, которая у них есть, – это барометр, который у них, кстати говоря, и украл Хемуль, после чего они сожгли челку фрекен Снорк. Помните, они там во время грозы всех окружили, и барометр им вернули. Там есть совершенно замечательная сцена, когда Хемуль, окруженный хатифнаттами, сидит на столбе, а они трясут уже этот столб, и он спрашивает Снусмумрика: «Что сделать, чтобы распугать хатифнаттов?» – «Покачай столб, они почувствуют вибрацию и испугаются». Снусмумрик очень долго обдумывает эту мысль и Хемуль, сидя на скользком столбе, кричит: «Мумрик, ты всегда так хорошо рассказываешь! Но, пожалуйста, покороче!»
После этого наступает период двух веселых сказок и относительно веселых мемуаров Муми-папы. А потом долгая пауза. Туве Янссон не знает, о чем ей писать муми-сагу дальше. И тогда Таутикке намекает ей, что дом муми-троллей не то чтобы стареет, он взрослеет. И появляются две повести, которые, по сути, дилогия, об одном ноябре, в котором муми-семейство в поисках мира и гармонии. Они все время ссорятся, им трудно, Муми-папе кажется, что его никто не уважает. Муми-тролль растет, испытывает муки переходного возраста. Они отправляются на далекий остров с давно потухшим маяком и пытаются его зажечь. Остров этот как раз и есть такая страшная пустыня непонимания, пустыня одиночества.
Там есть замечательная фраза: «Муми-мама думала, что остров – это такой сад, который надо всего лишь возделывать». Она начинает его возделывать. Нет ничего более трогательного, ничего более печального, чем эта маленькая Муми-мама, которая среди огромного неуютного мира начинает возводить свои жалкие укрепления. Она пытается пересадить в свой сад дикий шиповник, который растет в скалах, но он не приживается. Страшная Морра выходит и пугает всех, и темное око образуется в море от ее присутствия. Такая воронка, похожая на норвежский водоворот Мальстрём. Маяк никак не разгорается, и папа ничего не может с этим сделать. Маленькие беспомощные существа в огромном страшном мире. Только Муми-троллю, проявившему дружелюбие к Морре, удается хоть ненадолго этот ужас развеять. Деревья перестают собираться в центре острова, бежать от берегов и застывают каждый на своем месте. И Муми-мама говорит: «Слава богу, наконец эти деревья не оттаптывают мне ноги». Мир начинает входить в норму.
Но в это же самое время в другой повести другие сущности начинают обживать Муми-дол, из которого уехали мумии-тролли. Все вспоминают, как в Муми-доле было хорошо, и пытаются туда переселиться. Филифьонка туда идет, местный домовой, который решает, что он и есть главный предок, и, глядя на себя в зеркало, вступает сам с собой в медиумическое общение. Хемуль, который помнит, как в Муми-доле было когда-то хорошо. И крошечное существо по имени Банка (Хомса Тофт) тоже очень хочет вернуться, все время вспоминая про Муми-дол перед сном. И все они сходятся в Муми-доле. И вот дальше
