Фазиль Искандер создал много замечательных произведений. Среди них есть цикл рассказов о вашем ровеснике – мальчике Чике. Хотя книга называется «Детство Чика», в ней следуют друг за другом детство и отрочество. О ранних годах жизни пишет он и в своём большом романе «Сандро из Чегема», называя последнюю его главу «Дерево детства».
В одном из рассказов книги «Детство Чика» мы читаем: «Чик сидел на вершине груши, росшей у них в огороде. Он сидел на своём любимом месте. Здесь несколько виноградных плетей, вытянутых между двумя ветками груши, образовывали пружинистое ложе, на котором можно было сидеть или возлежать в зависимости от того, что тебе сейчас охота. Охота сидеть – сиди и поклёвывай виноградины, охота лежать – лежи и только вытягивай руки, чтобы срывать виноградные кисти или груши. Чик очень любил это место…»
В этом рассказе мы видим досуг Чика. Как вы восприняли имя героя? Не уловили ли вы особый смысл суффикса в слове «мальчик»? Вот и подумайте, почему герой – мальчик. Почему он рос в городе Мухус? А не Сухум ли это?
Но Чик не только сидит на дереве. Ему близки и другие увлечения, и другие занятия. Об одном из них вы прочитаете в рассказе «Чик и Пушкин».
Детство Чика. В сокращении
Чик и Пушкин
Детство верит, что всё будет вечно: и мама, и солнце, и мир, и любимая учительница…
В назначенное время Чик пришёл в пионерскую комнату. Там уже собралось человек десять мальчиков и девочек из других классов. Они были ровесники Чика или чуть постарше.
Евгений Дмитриевич объяснил ребятам, что школе предстоит подготовить к городской олимпиаде постановку по произведению Пушкина «Сказка о попе и о работнике его Балде».
Теперь для проверки способностей он давал мальчикам и девочкам прочитать кусочек из этой сказки. Мальчики и девочки стали читать. Многие из них, особенно девочки, ужасно волновались, сучили ногами или неожиданно всплёскивали руками. Видимо, от волнения они, начиная читать, путали слова, заикались, а уж о громогласности и говорить было нечего. С громогласностью было совсем плохо. Шептуны какие-то.
Когда дело дошло до Чика, он спокойно прочитал заданный кусок. Читал с лёгким утробным гудением, что должно было означать наличие неимоверных голосовых сил, которые пока сдерживаются дисциплиной и скромностью чтеца.
– Вот ты и будешь Балдой, – клекотнул Евгений Дмитриевич.
Чик ничего другого и не ожидал.
После нескольких репетиций Чик вдруг почувствовал, что роль Балды ему смертельно надоела. Честно говоря, Чику и раньше эта сказка не очень нравилась. Но он об этом подзабыл. А сейчас она и вовсе потускнела в его глазах.
И чем больше они репетировали, тем больше Чик понимал, что никак не может ощутить себя Балдой. Какое-то чувство внутри него оказывалось сильнее желания войти в образ. Это чувство с каким-то уличающим презрением к его фальшивым попыткам войти в образ преследовало его на каждом шагу.
Пока ещё разучивали текст, громогласность и лёгкость чтения давали Чику некоторые преимущества над остальными ребятами. Но потом, когда все стали разыгрывать свои роли, Чик почувствовал бездарность своего исполнения, однако всё ещё преувеличивал достоинство своей громогласности.