Корреспонденты различных зарубежных газет кружили у развалин Агадира. Оставался среди них и корреспондент центрального французского агентства печати, единоличный владелец уникальных отснятых фотопленок, исписанных личными наблюдениями блокнотов… Мсье Фюльжанс сказал нам, что, по последним и, видимо, окончательным официальным сведениям, число погибших превышает двенадцать тысяч человек. Спасти из-под рухнувших зданий удалось всего несколько десятков человек. Среди погибших — три тысячи иностранцев. Это главным образом французы, но есть испанцы, немцы, итальянцы, норвежцы, англичане, американцы, датчане, бельгийцы, голландцы, шведы. Чудом уцелел известный шведский писатель, лауреат Международной Ленинской премии Артур Лундквист, в канун землетрясения живший вместе с женой, поэтессой Марией Вине, в отеле «Мавритания», который полностью разрушен. Мсье Фюльжанс не знает, как удалось спастись Артуру Лундквисту, но полагает, что он по счастливой случайности выехал из города незадолго до землетрясения… Раненых и оставшихся без крова разместили во временных лагерях в окрестностях города.
Король твердо намерен восстановить Агадир на прежнем месте — этим актом он хочет выразить свое доверие земле, на которой живет. Восстановление должно обойтись в 100 миллионов долларов, или пятьдесят миллиардов марокканских франков…
Мы переходим в небольшой зал, где накрыт длинный стол, и теперь садимся рядом с Азизом Ляхбаби, с которым меня и Арданова знакомит мсье Фюльжанс. Официанты в красных фесках (кстати, это слово происходит от названия марокканского города Фес) сначала показывают нам красиво разложенные на подносах яства, а затем раскладывают их по тарелкам.
Агадир — это тема, которую трудно сейчас миновать в Марокко (во всяком случае — в начале разговора). Совсем недавно самолеты санитарной авиации вывезли из Агадира в Рабат около двухсот пятидесяти детей, оставшихся сиротами. На аэродроме детей встречали представители Красного Полумесяца во главе с принцессой, и многие состоятельные марокканцы тут же усыновляли ребят. Появился новый сын и в семье Азиза Ляхбаби. Агадирская трагедия теперь для него не только национальная, но и семейная трагедия, живое напоминание о которой играет, спит, молится рядом с его родными Детьми… Еще продолжаются кое-где раскопки развалин, еще печатаются в газетах объявления о розыске пропавших без вести, еще специальные команды из марокканцев, немцев, американцев, шведов распыляют по городу дезинфицирующие средства, а санитарные самолеты поливают отдельные кварталы горючим и поджигают их, чтобы предотвратить эпидемии… Беда, как известно, никогда не приходит одна: перелетев из Сахары через Атласские горы, на район Маракеша и Агадира обрушились полчища саранчи. Борьба с саранчой отменена, потому что все силы брошены на раскопки развалин.
Тихим печальным голосом Азиз Ляхбаби говорит нам, что в горах Высокого Атласа разрушено шесть селений. Он называет Аит-Урире, Ано-Дфег, Аит-Аккуб, Теддерт, а два селения вообще исчезли, провалились в бездну… Летчики разведывательных самолетов сообщают о многочисленных трещинах, в которые проваливались люди. По неполным данным, в горных районах погибло шестьсот человек, триста были искалечены, а две тысячи понесли материальный ущерб…
Разговор об Агадире — слишком тяжелый разговор для нашего собеседника, и Арданов, вовремя почувствовав это, меняет тему.
Нам интересно поближе познакомиться с самим Ляхбаби, побольше узнать о его жизни, мировоззрении… И постепенно мне проясняется сложный облик этого уже немолодого, с мягкими сдержанными движениями человека.
Перу Ляхбаби принадлежат драмы, сборники стихов, предисловия к которым пишут дочери короля, философские трактаты.
В годы французского протектората Ляхбаби боролся за независимость Марокко — его бросали в тюрьмы, пытали, проломили череп в застенке, ссылали в южные пустынные районы страны.
Мы поинтересовались содержанием его философских трудов, и он определил их как гуманистические, проповедующие идею братства между всеми народами, нетерпимое отношение к войнам. Но тотчас, имея в виду события в Алжире, ляхбаби сослался на Ленина и сказал, что согласен с его мыслями о справедливых национально-освободительных войнах.
