— Мм-да… Я об этом никогда не думал. Право слово. У нас как-то так принято. — Доктор ненадолго задумался. — Но я полагаю, что это делается ради пациентов. Если больной войдет ко мне в кабинет и я при нем стану водить пальцем по странице, открыв журнал или справочник, девять человек из десяти решат, что я ни бельмеса не смыслю, нахально лезу в шпаргалку; да я и сам могу заглянуть в книгу, подумает больной.
— Полагаю, пять из десяти, — осмелился прервать доктора Эн. Эл. — Самые необразованные, но ведь их видно за версту. А если вас посетят те трое, названные наобум: мостостроитель, египтолог и энтомолог, да они будут польщены, если вы сочтете нужным заглянуть по поводу их болезни в какое-нибудь периодическое медицинское издание Кембриджского университета. Всякий образованный человек знает, что вузы не так уж много дают помимо умения работать с литературой по специальности — полистать справочник считается само собой разумеющимся.
— Вы строите иллюзии относительно моей профессии, — сказал доктор Моориц. — Девять случаев из десяти не представляют особенного интереса, большинство распространенных недугов мы давно уже знаем назубок… Не думаю также, что мостостроитель произведет на вас хорошее впечатление, если вытащит из стола таблицу умножения и проверит, действительно ли пятью пять двадцать пять… Kb1—с3.
— Cf8—g7. Ваш пример забавный и к тому же убедительный, — признал Эн. Эл., — и все же люди обычно не прочь пустить пыль в глаза. Да и как иначе — впечатление играет существенную роль и мне кажется — вы не обидитесь? — что его значение особенно велико при вашей специальности.
Эн. Эл. понимал, что заходит слишком далеко, но какой-то бесенок все время подталкивал его сзади. — Психоневрологу по сравнению с другими врачами намного труднее произвести сильное впечатление.
— Полагаете?
— Ваш инструментариум…
И он пустился в рассуждения о том, что хирургу вообще не нужен никакой реквизит, никакая бутафория. Искусный мясник, костоправ светится — если так можно выразиться — холодным блеском стального скальпеля, и зубоврачебного кресла все мы боимся, что же касается уролога, то хотя всякие там катетеры и цистоскопы невелики по размеру, но их вводят в самые потаенные, самые интимные места нашего тела, от них холодный пот прошибает… Вы же, собственно, человек говорящий, вы должны владеть словом как оратор, фантазирующий о светлом будущем, и — прошу прощения — как пастор. Ах да, еще у вас торчит из нагрудного кармашка молоточек с резиновой нашлепкой… Только, пожалуйста, не ищите в моих высказываниях сарказма, сила слова велика, говорят ведь, что и лекарства не действуют, если в них не поверишь. А вера держится на слове. Так что…
— Так что знай себе болтай… — Доктор Моориц, как видно, нисколько не обиделся. Только в его зеленоватых глазах блеснул лукавый огонек. — Если вы будете подтрунивать надо мной, я вас загипнотизирую. Такое оружие у меня имеется. Нет-нет, не беспокойтесь, я займусь этим только в том случае, если вы сами дадите согласие. Кстати, может быть, мне еще придется провести сеанс гипноза, при помощи которого я проникну в ваш «черный ящик», но я полагаю, что с этим торопиться не следует. По всей вероятности, вы постепенно и так все вспомните, чего же спешить. А ваша личность будет установлена и без нашей помощи: вас обязательно кто-нибудь разыскивает, в наши дни более или менее видный человек — а вы таким представляетесь — не может исчезнуть бесследно. Вас уже наверняка ищут организаторы собраний и, конечно, ваша милостивая государыня. И если она сигнализировала о вашем исчезновении, то к розыску приступят работники милиции. Если не ошибаюсь, еще и недели не прошло, как вы повернулись к обществу спиной. Случается, мужчины удирают из дома на несколько дней, это еще не повод паниковать. К тому же на дворе чудесная летняя пора. Кто знает, может быть, вы в отпуске.
— Кто знает, — повторил Эн. Эл. — Может быть, у меня даже милостивая государыня есть.
— Вам так нравится окунаться в свое прошлое, что просто жестоко было бы лишать вас подобных радостей, — закончил врач с улыбкой на устах.
