Расстроенная или нет, Мико оторвала несколько длинных веток с куста жимолости рядом с крыльцом и протащила их по тропе, маскируя свой запах. Цветы должны перебить ее запах достаточно хорошо, чтобы не привлекать мелких хищников к ней домой. Это был знакомый ритуал, который она всегда проводила после обращения. Однажды на нее напало голодное бродячее животное, но больше этого не должно повторится. Может лиса и ее часть, но мозг-то у нее человеческий, и она не собиралась ставить в своем дворе большой знак с надписью: "Иди и съешь меня!"
Сделано. Мико осмотрела свой двор. Что ей сейчас было нужно, так это выпить. Хороший, крепкий напиток. Может даже Хот Тодди[3]. Девушка вошла внутрь, оглянувшись посмотреть не вернулись ли парни, включила чайник и достала виски. Ей нужно выпить, потому что сегодня вечером она потеряла голову от страха, и потому что, в конце концов, ее мать оказалась права. Все эти мысли навевали тоску.
Мужчины вернулись через полчаса или около того. Она как раз допивала второй коктейль, и приятное тепло успело разлиться по телу и успокоить нервы. Они выглядели довольно сердитыми на нее, особенно Сэм. Он даже не потрудился одеться до конца, прежде чем ворвался в дом. Босой, в наспех накинутой расстегнутой рубашке. Она успела заметить плоский загорелый живот и тонкую линию волос ниже пупка, прежде чем та была скрыта от ее взгляда.
Какая жалость.
Джереми был в нескольких шагах позади него, застегивая рубашку и джинсы, низко сидящие на его бедрах. Он неодобрительно сжимал губы.
Удивительно, но несмотря на разную степень раздетости, они оба творили что-то сумасшедшее с ее лисьим либидо. Мико поерзала, чувствуя, что покраснела.
– Добро пожаловать домой.
– О чем, черт возьми, ты думала, – разразился первым Сэм, пересекая кухню и нависая над ней, в неодобрении скрестив руки на груди.
Мико рассматривала его сонными глазами, так как алкоголь уже давал о себе знать. С его дикими кудрями и гибким, подвижным телом, конечно, Сэм был рысью. И это ему шло. Позади него Джереми, привалившийся к дверному косяку. Всегда такой робкий и осторожный. Большой. Изящный. Пума подходит ему.
Сэм все еще нависал над ней, требуя ответов. Мико подняла на него глаза и окинула ленивым взглядом.
– Я не заключенная. Это мой дом. И я захотела побегать, поэтому вышла. Я держалась в стороне от земель загородного клуба, но, кажется, они не придерживались своих границ. – Когда Джереми раздраженно выдохнул, она подняла руку. – Я думала, что в безопасности, но это не так. Это глупая идея, и я больше не сделаю этого снова. – Она медленно встала из-за стола, разглядывая их обоих. – Если я ослушаюсь, разрешаю вам обоим отшлепать меня.
Многозначительно посмотрев на мужчин, Мико допила свой напиток, вышла из кухни и направилась по коридору. Она знала, что не должна дразнить их – знала это – но второй, едва заметный вздох Джереми того стоил.
На следующее утро Мико проснулась с чувством тревоги. Она знала, что это ощущение загнанности только в её голове. Девушка слышала, как её гости разговаривали внизу, чувствуя себя как дома и готовя завтрак. "Хорошо же устроились", – подумала она с горькой иронией. Плюс, ей теперь вряд ли разрешат побегать, пока охотники на лис в округе. При мысли о неволе её кожа покрылась мурашками. Она ненавидела это чувство, поэтому быстро приняла душ, чтобы прояснить голову, оделась и заперлась в своей художественной студии. По крайней мере, она могла перенаправить всю эту нервную энергию и сделать что-нибудь полезное.
Из студии Мико вышла только спустя несколько часов, в животе урчало. Солнце уже скрылось. Художественный пыл поутих, оставив ее с пустым желудком и чувством удовлетворения. Рисование действительно делает мир лучше. Потирая нос, чтобы избавиться от графитового запаха, она забрела на кухню.
И остановилась. Оба мужчины сидели за ее кухонным столом, развалившись и вытянув ноги под столом. На столе стояли пустые бутылки из-под пива, а в центре стола валялись несколько мятых банкнот. Каждый держал в руке веер из карт, и оба заинтересованно подняли головы, когда она вошла.
