— Раз, два, три, замечательно!
И тут жители деревни стали свидетелями явления, которое не случалось в Стране Израиля тысячи лет, — они услышали голос дьявола.
Это свершилось в особо пасмурный день. Первая зимняя буря обрушилась на деревню. Гремел гром, сверкали молнии, освещая на мгновение дома ослепительным светом. Все, кроме группы охранников Пятого столба, сидели по домам и глядели из окон на потоки льющегося из хлябей небесных дождя, превращающего улицы в топкие болота. Однако некоторые уже почувствовали странную и даже таинственную атмосферу. И действительно, наутро деревню огласил мощный глас, что не был похож ни на один голос на свете. Он шел откуда-то сверху и отовсюду и сопровождался треском и свистом, как будто день Страшного суда пришел в деревню.
— Три, четыре, замечательно — ревел голос, в котором угадывался славянский акцент, — голосуйте за моего друга Залмана! Сапожник — это безответственный авантюрист! Пятый столб — навсегда! Ну, господа, так мне положен еще стаканчик или как?
Так гремел голос туманным утром, и жители деревни были повержены в прах мощью этого явления. Двери в домах открылись нараспашку, крестьяне вышли под проливной дождь и побрели в направлении жилища резника, дабы услышать из его уст разъяснения.
— Дураки! — вдруг загремел голос, казалось, на более высокой ноте. — Что вы бежите к резнику? Да здравствует цирюльник!
Народ в нерешительности остановился и стал топтаться в глубокой грязи, потрясенный до глубины души. В конце концов обнаружилось, что голос проистекает не сверху, а, наоборот, снизу. Он непонятным образом исходит из коробки, установленной на окне дома Хасидова:
— Слушайте, товарищи, слушайте! Список цирюльника — это ваш список! Голосуйте за цирюльника, и вы не пожалеете! Цирюльник — это крепкая и надежная скала, цирюльник — это стена, цирюльник — это будущее нации! Голосуйте за моего друга Залмана! Цирюльник любит деревню, а сапожник поклоняется золотому тельцу!
— Продолжайте, господин инженер, ангел вы наш, — умоляли супруги Хасидовы, — это замечательно, это превосходно, это мощно, господин главный инженер! Продолжайте, неважно что, только не прекращайте ни на секунду, умоляю, иначе я тебя убью на месте. Продолжайте, дорогой господин главный инженер!..
Госпожа Хасидов налила политику еще стаканчик красного, а цирюльник метался между карцером и комнатой, бросая взгляды на очарованные толпы людей, которые все стекались к его дому. Дольникер напряг все умственные способности, чтобы вспомнить древние лозунги, и они в несколько смешанном виде всплыли в затуманенном алкоголем мозгу:
— Слушайте, товарищи! Идите массами! Цирюльник осуществит, цирюльник будет руководить! Сапожник ведет к инфляции, он дает свободу черному рынку! Голосуйте за моего друга Залмана! Два берега у Иордана! Цирюльник — отец деревни! Чти отца своего, дабы продлились дни твои! Цирюльник — это дом и абсорбция, свобода и прогресс, а сапожник — это почти ничего! Да здравствует Пятый столб! Ойф калст бласт мен ништ! Залман начинает, Залман заканчивает, Залман создал, Залман сохранит! Сапожник вступил в сговор с буржуазией! Наш список — пятый! Хасидова — к власти! Все мы движемся вперед, Залман счастье нам несет! Кровь евреев — не разменная монета! Еще? Пожалуйста. Отделение резника от государства, отмена религиозного принуждения! Цирюльник — это уровень жизни, а сапожник — это как Шимшон Гройдес! Ура, Залман! Да здравствует Пятый! Слушайте, слушайте, важное сообщение…
Голос на мгновение умолк, а затем затараторил скороговоркой:
— Это говорит инженер, цирюльник запер меня в коровнике, чтобы я… свобо…
Тут послышались сдавленные стоны и рев раненых львов, и вдруг все это закончилось, и более высокий голос снова стал говорить, тяжело дыша:
— Голосуйте за цирюльника! Да здравствует цирюльник! Продолжение в пятом столбце! Перерыв!
Все это было довольно-таки странным явлением. Слушателям нужно было какое-то время, чтобы привыкнуть. Промокшие до костей крестьяне подождали еще немного, однако чудо-ящик цирюльника набрал в рот воды, и все разошлись по домам. Два-три часа, прошедшие после сверхъестественного явления, были, собственно, последним периодом тишины в округе.
