Глава двадцать восьмая и последняя
Встреча
Весь предыдущий день Лис Улисс провел в обществе ящера Аарона, занимаясь важным и утомительным делом — ожиданием загадочных «союзника» и «недруга», которые открыли бы вход в сокровищницу. Но «союзник» с «недругом» появляться не спешили, и поэтому лис с призраком бесцельно слонялись по лесу, предаваясь философским беседам и рассказывая друг другу занимательные истории.
Слушая рассказы Аарона, Улисс поймал себя на том, что, оказывается, очень плохо знаком с историей древнего мира. А зря, потому что, разобравшись в уроках истории, можно избежать многих ошибок и приблизиться к истине. Хотя в чем она, эта истина, не знали и древние.
Улисс поделился этой мыслью с ящером, и разговор в очередной раз перескочил с истории на философию.
Денек выдался ясный, снег охотно искрился, в лесу царила тишина, и Улисс с Аароном чувствовали себя великими мыслителями, уединившимися в глуши, чтобы в беседах и спорах постичь тайны мироздания.
Тайны они не постигли, зато к вечеру родились две новые философские школы — улиссианство и ааронизм.
Когда Земля объявила о своей решимости подставить солнцу свою обратную сторону, Лис Улисс и Аарон вернулись к Саблезубым вратам. Улисс сказал:
— Аарон, можно задать вам личный вопрос?
Ящер не возражал.
— Скажите, вам удалось найти вашего сына Захария, который сбежал с тираннозавром Рексом за сокровищами диплодоков?
Призрак почему-то не ответил и уставился на врата. Казалось, он ушел глубоко в себя.
— Аарон? — наконец решился потревожить его Улисс. — Все в порядке?
— Да, — не отводя глаз от Саблезубых врат, ответил ящер. — Мне удалось вернуть Захария.
Интонация, с которой были произнесены эти слова, Улисса встревожила, но он постеснялся продолжать расспросы. Видимо, эта тема будит в Аароне неприятные воспоминания.
Когда снаружи окончательно стемнело, лис и ящер пожелали друг другу спокойной ночи, после чего Аарон замер под вратами, о чем-то задумавшись, а Улисс забрался в спальный мешок. После целого дня, проведенного в прогулках по снегу на свежем воздухе, заснул он быстро.
И приснился ему необычный сон…
Над Улиссом возвышались лесистые горы. На их фоне сотрясалось от рыданий одно из древних, огромных и страшных созданий, которых до сих пор лис видел только на картинках.
— Это моя вина! — ревело создание, обнажая два длиннющих ряда острых зубов. — Не надо было мне брать его с собой! И самому не надо было идти! Проклятые, проклятые диплодоки с их проклятыми, проклятыми сокровищами! Птеродактиль я стукнутый, чтоб я вымер!
— Да заткнись ты! — прикрикнул на великана Улисс.
— Проклятый, проклятый я! Чтоб меня сожрали другие тираннозавры-ы-ы!
— Рекс, хватит!
Улисс перевел взгляд на пожилого саблезубого тигра, равнодушно взиравшего на истерику Рекса. Голову тигра венчала корона из бивня мамонта, а шею украшало ритуальное ожерелье из передних зубов зайцеобразного кроликозавра.
— Я уверен, что вы можете мне помочь, — сказал Улисс. — Ведь вы самый сильный колдун в этих местах. Прошу вас, я же проделал такую длинную дорогу, чтобы добраться до ваших Сабельных гор.
— Помочь-то я, пожалуй, могу, — хрипло ответил тигр. — Но я ничего не делаю бесплатно.
— Понимаю. Назначьте цену.
— Боюсь, она вам не понравится.
— Это не вам решать. Назначьте.
В это время тираннозавр Рекс решил, что истерика требует развития. Сотрясая землю, он отбежал подальше и принялся с рычанием кидаться на деревья. Не обращая на него внимания, саблезубый тигр сказал:
— Цена такая. Вы должны будете помочь одному лису…
— Кому? — удивился Улисс.
— Лисы — это такие животные, они пока не существуют.
— Как же я могу помочь животному, которого не существует? — недоумевал Улисс.
