Узор десятый, терракотовый
— Я видел Улисса! — радостно сообщил Бенджамин Крот, как только Берта впустила его в свой номер.
— Где он?! — нетерпеливо воскликнула лисичка.
Енот замялся.
— Ну… Он точно не сказал… Но одно ясно — в Вершине его нет.
Берта нахмурилась.
— Почему это ясно?
— Потому что он призывал как можно скорее из Вершины убираться.
— Но это вовсе не значит, что его здесь нет.
— Значит, — убежденно возразил археолог. — Он выглядел так, как выглядят только звери, которые находятся где-то далеко.
— Выходит, это правда… Крысы сказали… Флейтист… А теперь и сам Улисс, хоть и во сне… — озабоченно пробормотала Берта.
— Что? — удивился Крот, решив, что прекрасная собеседница бредит.
— Ничего, — спохватилась лисичка. — Ну, и почему из Вершины надо убираться?
— Так я же вам говорил! Здесь опасно, город ждут большие неприятности! А сегодня ночью, между прочим, уже появились Деревянные Звери и в клочки разорвали всех Бумажных! И теперь эти твари шныряют по всему городу! Если не верите мне, то поверьте хотя бы вашему Улиссу! Вот лично я задерживаться в Вершине больше не собираюсь. Немного, для очистки совести, поищу сокровища и уеду сегодня же. — (Археолог и не подозревал, что этому плану не суждено осуществиться.)
Берта скрестила лапы на груди и пристально поглядела на собеседника.
— Крот, я хочу, чтобы вы рассказали мне об этих Зверях.
— Ну, я могу… Но мне известно лишь то, что говорится в легенде.
— Вот я и хочу услышать эту легенду.
— Хорошо, как скажете. Был когда-то в Сабельных горах город Пупземли…
— Вот и все! — закончила Берта пересказ легенды по версии Бенджамина Крота — уже в компании друзей.
— То есть как все? — удивился Евгений. — А где же преступная троица?
— А нет никакой троицы! Про троицу тигры потом вставили, чтобы свалить с себя вину. В истории все так делают.
Константин стукнул кулаком по кровати.
— Я так и думал, что все это чушь! Вон, в Градбурге кто угодно дружит с кем хочет, и никаких Бумажных Зверей!
— Да, но от чего же тогда завелись эти самые Звери? — недоумевал Евгений. — От сырости, что ли?
— Что-то вроде, — криво усмехнулся кот. — Только не от сырости, а от мерзости.
— Я думаю, эти Звери — что-то вроде посланцев судьбы, — предположила лисичка. — Она таким образом намекает городу, что в своих гнусностях он зашел слишком далеко, и что если он не одумается, то будет наказан.
Константин фыркнул.
— Ничего себе намеки! Да она не намекает, она трясет Вершину за плечи, лупит по щекам и орет в уши! А та все равно не врубается и пытается свалить вину на ни в чем не повинных чужаков!
Евгений понимающе вздохнул.
— Да, неприятно. Но это свойственно звериному роду… Я про такое в книжках читал. Ну, про то, как звери не любят искать причину своих неприятностей в себе самих.
— Ничего! — жизнерадостно воскликнул Константин. — Зато теперь, когда мы знаем, что дело не в нас, можно расслабиться!
Но Берта не согласилась.
— Нельзя расслабляться. — Она вытащила из сумочки и продемонстрировала друзьям свежую газету. — Наш неизвестный гениальный приятель уже разболтал неправильную легенду всему городу. Хорошо еще, что нас не упомянул. Но лучше нам вместе на глаза горожанам не попадаться. А то еще нафантазируют всякого…
Константин и Евгений встревоженно пробежали статью глазами.
— Послушайте, друзья… — сказал кот. — Если Улисса тут нет… А об этом нам уже сказали и крысы, и флейтисты, и вещие сны. То какого черта мы-то еще здесь? Пора сваливать!
Берта кивнула.
— Верно. Я тоже об этом подумала и даже позвонила на вокзал. Утренние поезда мы прошляпили, так что поедем на ночном.
Константин приуныл.
— Ну вот, еще целый день здесь торчать. Ладно, но на ночном — точно!
Ответом ему было коллективное молчаливое согласие.
Но их плану не суждено было осуществиться…
Узор одиннадцатый, черно-красный
Брат Нимрод ехал к дому господина Анибала. Вчерашний поход в горы в компании Крота, Георгия и Льва его ужасно разочаровал и барс уже жалел, что связался с этими недотепами. Но местные газеты подсказали ему новую идею, и на этот раз все обещает быть гораздо серьезней.
Дверь ему открыл дворецкий-тигр. Увидев на пороге барса с белоснежной шерстью, он выпучил глаза.
