– Анатолий Максимович, я все могу объяснить, – запротестовал Савич.
– Да чего объяснять! Судебным приставам применять холодное или иное оружие не положено.
– Но Бряков же был вооружен. Была реальная угроза применения огнестрельного оружия!
– Не имеет значения.
– А если бы он застрелил Тураева или в понятых пальнул?
– Похоронили бы с почестями, – усы Зибунова сердито встопорщились. – Не имеем права. Значит так. До сих пор твою саблю терпели, считали частью костюма. Больше терпеть не будем. Пристав ты первоклассный… Теперь выбирай – закон или сабля.
Ни секунды не колеблясь, бледный Савич снял портупею и медленно протянул шпагу в ножнах Зибунову. Тот замахал руками:
– Да на черта она мне, что прикажешь с ней делать! Убери ее с глаз долой. Объяснительную мне на стол. С завтрашнего дня идешь в отпуск на две недели. Без тебя тут разберемся.
•
Три черных автомобиля летели по шоссе без остановок, не меняя дистанции, словно эскадрилья истребителей в пасмурном небе. Машины двигались так плавно, что Игорь Анисимович не чувствовал скорости. В городе было то же самое, только перед светофорами первая машина угрожающе стреляла трассирующими звуками спецсигнала. Когда этак едет президент страны, министр обороны или председатель Верховного суда, это имеет смысл: любая остановка означает неоправданный риск, угрожающий главным людям государства, а значит, всей стране в целом. Но для совладельца компании, пусть крупной и богатейшей, это баловство. Впрочем, сейчас эскорт хищных автомобилей транспортирует одного Игоря Анисимовича, что означает высшую степень уважения: его особу приравняли по значимости к самому Караеву, приравнявшему себя, в свою очередь, к министру обороны.
В салоне, отгороженном тонированными пуленепробиваемыми стеклами, вежливо горел мягкий свет, пахло новой кожей, дорогим табаком и немного духами (ох уж эти бизнес-шейхи). Игорь Анисимович удобно расположился на диване, вытянув ноги в новых швейцарских ботинках, снятое пальто было небрежно брошено поверх портфеля, который до этой поездки казался Водовзводнову дорогой вещью, как и его костюм, рубашка, галстук, ботинки. Да, вроде дорогие вещи, но классом пониже, чем обстановка салона. Впрочем, с кем он собрался соревноваться в богатстве? Ректор презрительно улыбнулся, но тотчас подправил улыбку: контроль и доброжелательство.
С Караевым они познакомились на Старой площади через неделю после поездки на дачу к президенту. Унягин, замглавы, подвел к Водовзводнову тучного лысеющего мужчину с неожиданно тонкими чертами персидского лица и сказал:
– Вот тебе, Султан Вагизыч, ответ на все вопросы. Это не то что юрист, а отец всех юристов. Игорь Анисимович, дадите консультацию хорошему человеку?
Караев не скрывал радости от знакомства, причем видно было, что радость его не восточная, а настоящая. Ректор не понимал, чем объясняется это неподдельное счастье. «В первый раз он тут, что ли?» – подумал Водовзводнов. Он вспомнил свое первое появление на Старой площади, этот нервный восторг от близости верховной высоты. Действительно, по неопытности здесь хотелось на радостях угодить всем и принимать каждого присутствующего как своего и как подарок судьбы. Со временем выяснилось, что свои разделены на партии негласно, неявно и непостоянно, и понимание этих партий – одна из сложнейших интеллектуальных игр, в которые Водовзводнову приходилось играть.
– Конечно, поможем, о чем речь. Наша лучшая профессура работает и с Госдумой, и с Верховным судом, и по арбитражу. Сделаем любое заключение. Хотите – новый закон разработаем.
Сложно было поверить, что совладелец компании, ведущей дела по всему миру, имеющей офисы в Лондоне, в Нью-Йорке, в Рио и на Кипре, занимающейся наукой, геологоразведкой, строительством, движением капиталов, обеспечением собственной безопасности и взаимоотношениями с госорганами, нуждается в каких-то дополнительных юристах. Впрочем, почему бы и нет?
•
На другой день после знакомства с утра тянуло под ребром справа, во рту горчило, и Игорь Анисимович, часто беспокоившийся о своем здоровье, приехал на работу в мрачном расположении духа. Зайдя в кабинет, он позвонил заведующей учебной частью.
