Он стоял и смотрел на маленькую алюминиевую пластину, но уже в следующее мгновение его вывел из задумчивости резкий толчок. Майор промчался по грузовому отсеку и распахнул дверь в кабину.
Она была заполнена дымом.
— Кислородные маски! — крикнул Вайлендер.
Он едва различал очертания Хоффмана и Бернса.
Гоулда полностью поглотила голубоватая дымка. Майор ощупью добрался до кресла пилота и, морщась от горьковатого запаха короткого замыкания в какой-то электрической цепи, принялся искать свою маску.
— Контрольная башня «Бакли», вас вызывает «Лис-03»! — кричал Гоулд в микрофон. — У нас в кабине дым. Запрашиваем инструкции на аварийную посадку. Конец связи.
— Беру управление на себя, — сказал Вайлендер.
— Отлично, — без тени колебаний ответил Гоулд.
— Бернс?
— Да, сэр.
— Проклятье, что случилось?
— В таком дыму трудно сказать наверняка, — глухо прозвучал голос Бернса из-под кислородной маски. — Похоже на короткое замыкание где-то около радиопередатчика.
— Контрольная башня «Бакли», вас вызывает «Лис-03»! — продолжал кричать Гоулд. — Пожалуйста, ответьте.
— Бесполезно, лейтенант, — задыхаясь, вмешался Бернс. — Они не слышат. Никто не слышит. Автоматическая защита радиооборудования не работает.
У Вайлендера так слезились глаза, что он почти ничего не видел.
— Я разворачиваюсь на обратный курс в сторону «Бакли», — спокойно сказал он.
Но прежде чем мужчина успел развернуться на сто восемьдесят градусов, «С-97» начал вибрировать с резким звуком рвущегося металла. Дым, словно по мановению волшебной палочки рассеялся, и маленькую кабину наполнил ледяной воздух, который набросился на людей, точно стая разъяренных ос. Самолет стал разваливаться на части.
— Третий двигатель потерял лопасть винта, — крикнул Бернс.
— Боже праведный, такого не должно было произойти-Отключить третий двигатель! — рявкнул Вайлендер. — Поставь во флюгерное положение то, что осталось от пропеллера.
Руки Гоулда замелькали над панелью управления, и вскоре вибрация прекратилась. С замиранием сердца майор прикоснулся к рычагам и почувствовал страх.
— Лопасть разорвала фюзеляж, — доложил Хоффман. — В стене грузового отсека пробоина размером в шесть футов, всюду болтаются кабели и трубы гидравлической системы.
— Теперь понятно, куда подевался дым, — мрачно заметил Гоулд. — Его вытянуло наружу, когда разгерметизировалась кабина.
— И это же объясняет, почему не работают элероны и педали поворота, — добавил Вайлендер. — Мы можем подняться вверх или опуститься ниже, но не в состоянии сделать вираж и развернуться.
— Возможно, нам удастся исполнить такой маневр, если будем открывать и закрывать створки капота первого и четвертого двигателей, — предложил Гоулд. — По крайней мере, вероятно, этого хватит, чтобы выйти на посадочный курс в «Бакли».
— Мы не доберемся до «Бакли», — сказал Вайлендер. — Без третьего двигателя самолет теряет высоту со скоростью почти сто футов в минуту. Придется сесть в Скалистых горах.
Его слова были встречены потрясенным молчанием. Он увидел страх в глазах команды. Страх был почти физически ощутим.
— Нет, — произнес Хоффман. — Это невозможно. Мы наверняка врежемся в какой-нибудь склон.
— Пилоты еще в состоянии контролировать полет, к тому же мы выбрались из туч, так что увидим, куда садимся.
— Два-два-семь юго-запад, — сообщил тот. — Нас отнесло почти на восемьдесят градусов от намеченного курса.
Майор молча кивнул, не зная, что сказать. Он сосредоточился на том, чтобы удерживать «Стратокрузер» в горизонтальном положении. Однако самолет продолжал быстро падать. Даже несмотря на то, что оставшиеся три двигателя работали на полную мощность, тяжело груженный «Стратокрузер» не мог держаться в воздухе. Поэтому они с Гоулдом молча сидели и наблюдали за тем, как самолет медленно скользит к земле над равнинами между пиками колорадских Скалистых гор высотой в четырнадцать тысяч футов.
Вскоре они уже видели деревья, тут и там выглядывавшие из снежного покрова гор. На высоте одиннадцать с половиной футов над их крыльями начали появляться неровные вершины. Гоулд включил посадочные огни и принялся вглядываться в ветровое стекло в поисках открытого участка земли. Хоффман и Бернс не шевелились, приготовившись к неизбежному падению.
