— Боюсь показаться навязчивым, но ничего не могу с собой… поделать. Лора… Вы столько сделали для меня… — и, припав губами к ее ладони, он прошептал: — Спасибо.
Она не ожидала столь бурного проявления чувств, но руку не отняла. За что он благодарит ее? Да это она должна валяться в ногах у синьора Корелли — ведь он спае ее дочь.
— Пожалуйста, — чуть слышно сказала она.
Прежде чем окончательно закрыть глаза, Санчес еще раз моргнул и зарылся головой в подушку. Под стеганым ватным одеялом было тепло и уютно, а тот факт, чего сутки назад на этой кровати спала сама хозяйка, наполнял душу Санчеса покоем и умиротворением…
— Дядя Санто умер? — донесся испуганный голосок из кухни.
Лора вздрогнула. Она думала, что дочь давным-давно уже спит. Мать поспешила на кухню и, присев возле малышки, принялась ее успокаивать:
— Нет, моя дорогая, он просто спит. Я смажу бальзамом его раны, и он очень скоро будет снова здоров.
Но дочь лишь недоверчиво хмыкнула. Лора внимательно посмотрела на нее. Черные глазенки девочки с тревогой блестели.
— Спасая тебя, он рисковал жизнью, и мы сделаем все возможное, чтобы он поправился.
Мари теснее прижалась к матери, и Лора почувствовала, как на ее шею упала теплая слезинка. Она и сама готова была сейчас расплакаться. Подумать только, он бесстрашно ринулся в бурлящий поток, чтобы спасти маленькую цыганскую девочку…
— Наш папа был такой же хороший, как дядя Санто?
По щекам Лоры все-таки заструились слезы. Бедная малышка, столько горя выпало на ее долю.
— Да, родная, твой папа был таким же хорошим, сильным и смелым, и его душа попала на небеса. А теперь спи. Сегодня у тебя был трудный день.
* * *
— …Нет! Не надо!.. Не стреляйте… Черт побери, прекратите огонь, война уже окончена!.. Окончена…
Лора села на скамье, где устроила себе ночлег, и напряженно вгляделась в темноту. Что это за шум? Кто кричал?
— Нет! Я же говорю вам… окончена…
Когда глаза привыкли к темноте, она поняла, что это Санчес мечется на кровати, пытаясь увернуться от несуществующих пуль. Даже в тусклом свете тлеющих в камине углей было видно, что лицо его покрыто потом.
Убедившись, что Мари крепко спит, Лора направилась к кровати.
— Санчес… — она потрясла его за плечо. — Синьор Корелли… — голос поднялся до громкого шепота.
— Нет! — Санчес с силой оттолкнул ее руку. — Как ты не понимаешь, я не хотел его убивать!..
Он бредил. Какой же ужас ему пришлось пережить на войне, если кошмары мучают его до сих пор…
— Ш-ш-ш, — Лора склонилась над ним и принялась баюкать словно маленького ребенка. — Не волнуйтесь, все хорошо. Война давно закончилась, вам ничто не угрожает.
Тело Санчеса было горячим, как печка. Ничего удивительного, он ведь больше часа провел в ледяной воде. Как хорошо, что она обработала раны. С инфекцией не удалось бы справиться. Дай бог, чтобы это была просто простуда… Парень дернулся и отвернулся к стене, продолжая что-то бормотать. Бедный… Как же ему помочь? Лора не удержалась и провела пальцами по мягким влажным волосам мужчины.
— Ничего, ничего, — прошептала она. — Сейчас заварю чай с мятой, и вам сразу станет легче.
Интересно, кто в него стрелял?..
Санчес немного успокоился, и Лора отправилась на кухню заваривать чай. Когда она вернулась, мужчина лежал на боку лицом к ней. Одеяло опять сбилось, и теперь Лора могла видеть не только бедро. Его мускулистое, идеальных очертаний тело так и притягивало взгляд. Женщина рассердилась уже не на шутку, и прежде всего — на себя. И чего, спрашивается, уставилась на него во все глаза? Как будто никогда не видела голого мужчину… Однако отводить взгляд и смотреть в сторону становилось все труднее и труднее. Лора покраснела и старательно укрыла больного до самого подбородка. Затем она присела на край кровати и мягко позвала:
— Санчес!.. Синьор Корелли, проснитесь!
Ответом ей было лишь нечленораздельное бормотание. Лора уже хотела оставить затею с чаем и вернуться на тюфяк, но тут парень наконец открыл глаза.
— Подумать только, какая красотка! — блаженно улыбаясь, протянул он.
Сердце женщины бешено заколотилось. Ее охватило незнакомое волнующее чувство и, хотя она понимала, что гость бредит, все равно было приятно. Осторожно приподняв его голову, Лора приставила чашку к сухим губам:
