— Какой позор, — прошептала Лора и почему-то засмеялась.
По правде говоря, ей очень нравился синьор Корелли. Сильный. Крепкий. А обнимал он ее так нежно и бережно, словно боялся обидеть. Этот момент ей запомнился особенно ярко. До сих пор она ничего подобного не испытывала, хотя и была замужем. Ее Радко был совершенно другим — диким, страстным, горячим, но нежным — никогда.
Скоро, очень скоро Санчес уйдет от них. Странно, сейчас эта мысль совсем не радовала ее. Хорошо бы остаться ему еще на недельку. Ей так нужна его помощь, а Мариуке — его доброта и ласка. Лора тяжело вздохнула. Как жаль, что ее мечтам не суждено сбыться. Синьор Корелли и лишнего часа не захочет провести в этой глуши. Тоска обручем сдавила грудь. Она так одинока.
Утро выдалось пасмурным. Небо затянули тучи, дул резкий западный ветер, но Санчесу такая погода была только на руку. Под дождем он работать не сможет, а это значит — имеет полное право задержаться здесь еще на пару дней.
Но, несмотря на грозные предзнаменования, дождь так и не пошел. Тучи постепенно рассеялись, и ближе к полудню на небе опять ярко засияло солнце. Корелли нехотя принялся шпаклевать кирпичные стены сарая. Сегодня он трудился без прежнего рвения. Одна мысль не давала ему покоя: какой предлог выдумать, чтобы остаться? После обеда он решил заняться ремонтом конюшни. Лора, как всегда, собралась поработать с жеребцом, который никак не хотел привыкать к узде. А вот Марии делать было совершенно нечего.
— Мамочка, можно я схожу на свою полянку за земляникой? — попросила девочка.
Та задумалась. Мать очень боялась повторения вчерашнего ужаса, но нельзя же держать малышку взаперти?.. Прикинув так и эдак, Лора согласилась.
— Хорошо. Зара сегодня снова не придет, но я надеюсь, что ты будешь послушной девочкой и шагу не ступишь за пределы поляны. Будь там, где я смогу тебя видеть.
— Спасибо, мамочка! — по-английски поблагодарила Мария.
Санчес усмехнулся. Он и раньше замечал, что девочка перескакивает с одного языка на другой, но не придавал этому значения. Теперь подобная манера говорить казалась ему очаровательной. Он не переставал удивляться терпению матери этой забавной малышки. Лора пытается приобщить свою дочь к трем различным культурам, и, черт побери, она правильно делает. Благодаря ее стараниям Мария везде будет чувствовать себя, как дома.
— Дядя Санто, а ты не хочешь со мной пойти за ягодами? — спросила малышка, подбежав к нему.
— Мы обязательно как-нибудь прогуляемся с тобой, — сказал он, бережно погладив девочку по темным кудряшкам. — Но не сегодня. Мне еще нужно залатать крышу конюшни, чтобы у лошадей была сухая постель. Ты ведь не хочешь, чтобы они простудились?
— Не хочу. Ты уж постарайся, пожалуйста, — рассудительно заметила девочка. — А когда ты закончишь, мы с тобой поедем кататься? Далеко-далеко, да?
— Да, маленькая путешественница! — рассмеялся Санчес.
Мария направилась к воротам. Корелли какое-то время, улыбаясь, смотрел ей вслед, а потом вернулся к работе. Начать он решил с восточного ската — там крыша совсем прохудилась. С материалом проблем не было, крестьяне показали ему, где хранятся доски и гвозди. С крыши Санчес видел, как девочка бродит по небольшой полянке, время от времени нагибаясь за ягодами. Лора, пытаясь усмирить непокорного жеребца, также старалась следить за дочерью.
* * *
Идиллию летнего дня разрушил неожиданный раскат грома. Неведомо откуда наползли тучи, и крупные капли дождя забарабанили по крыше. Совсем рядом сверкнула молния. Санчес чертыхнулся и, оставив молоток, быстро полез вниз. Едва коснувшись земли, он услышал громкий пронзительный крик. Не раздумывая ни секунды, Санчес помчался к Лоре.
Жеребец, испуганный громовой канонадой, встал на дыбы и сбросил хозяйку. На первый взгляд с ней все было в порядке, но лицо ее исказилось от ужаса. Женщина словно оцепенела. Она подняла глаза и указала в сторону тополиной рощи. Молния попала в дерево у самой обочины.
— Мария… — выдохнула она и без сил вновь опустилась на траву.
Бросив взгляд на поляну, Корелли увидел, что девочка, видимо, испугавшись удара молнии, бросилась прочь от горящего дерева. Только почему-то в сторону, противоположную дому. Она убежала уже далеко, и ее яркое платьишко мелькало, словно крылья мотылька.
