Корелли сделал глубокий вдох и поморщился как от боли. Ясно, на что она намекает.
— Мне нужно проведать Амиго, накормить его и все такое…
— Не увиливай, пожалуйста.
— Ты о чем? — изобразил удивление Санчес.
— Сам знаешь.
— Ей-богу, нет.
— Санти! — уже сердито рыкнула Лора и отошла на пару шагов от него.
— Хорошо. Мы поедем в Меленьяно… завтра.
— Санти! Мы поедем в город сегодня, — заявила она и притопнула маленькой ножкой.
— К чему такая спешка? У нас полно времени. Насколько мне известно, мой отец не собирается уезжать.
Лора покачала головой:
— He хитри, Санчес. Твой отец может уехать в любую минуту. Признайся ты только на это и рассчитываешь?
— Вовсе нет, — смутился парень. От нее решительно ничего нельзя скрыть!
— Чем скорее ты помиришься с отцом, тем быстрее мы сможем пожениться. Или ты этого уже не хочешь?
— Не дождешься! — вспыхнул Санчес.
Она кокетливо улыбнулась и, сделав еще пару шагов назад, прислонилась к стволу кипариса, изогнувшись, словно тонкая змейка.
— Ах ты, бесстыдница!
Санчес не успел даже прикоснуться к Лоре, как она проскользнула под его рукой и оказалась рядом с сидевшим на крыльце работником.
— Привет, Пабло. Не знаешь, как там Зара?
— Ей лучше. Она ждет тебя, — его лукавые глаза подмигнули Санчесу.
«Предатель, — подумал Корелли. — И этот против меня».
— Надо ехать, — кивнула Лора и рассмеялась, посмотрев на угрюмое лицо Санчеса. — Не трусь. Вспомни, что ты мне только что говорил. Все будет хорошо.
Лукка Корелли, отшвырнув адъютанта, с шумом ворвался в кабинет сына.
— Где этот мальчишка, черт побери! Ты сказал, что он скоро вернется. Что ты молчишь, Пьетро?!
Полковник оторвался от документов и, подавив тяжелый вздох, посмотрел на бушующего отца.
— Синьор Корелли, я не помню, чтобы говорил тебе, когда именно вернется Санти, но, думаю, это произойдет скоро.
Он с тоской посмотрел в окно. Как бы ему сейчас хотелось оказаться где-нибудь далеко-далеко. В эту минуту он, как никогда, хорошо понимал младшего брата.
— Тебе хотя бы известно, куда он поехал? — уже спокойнее спросил Лукка. — Санти вообще знает о моем приезде?
— Он не сказал, куда поедет, но знает, что ты здесь, — соблюдая очередность вопросов, ответил Пьетро.
— Почему мальчишка не пришел сразу же?
— Отец… Санчес уже не мальчишка, — как можно деликатнее напомнил старший сын. — И будет лучше, если во время встречи ты будешь разговаривать с ним, как с мужчиной.
«Если эта встреча, конечно, состоится», — уныло подумал при этом полковник, хорошо зная упрямство младшего брата.
— Но он… я… — захлебнулся негодованием отец.
— Во время войны Санчес проявил себя героем и был тяжело ранен в бою. Тебе не кажется, что он заслуживает хоть немного твоего уважения?
— Он сражался среди краснорубашечников, мальчишек, не признающих никаких авторитетов, кроме своего ненаглядного Гарибальди!
— Он сражался под командованием знаменитого генерала Гарибальди, — поправил его полковник.
— Король арестовал этого самозванца! Подумать только, он осмелился потребовать себе все захваченные им земли!
— Освобожденные небольшим отрядом краснорубашечников огромные области Италии, возможно, нуждались именно в его управлении, — задумчиво произнес Пьетро. — Что касается ареста их предводителя, то король уже исправил свою ошибку и освободил генерала. Я лично считаю, что отряды Гарибальди еще вернутся, чтобы закончить свое славное дело. Италия будет вновь рукоплескать своим героям.
— Ничто не мешало Санчесу освобождать страну вместе с тобой, в королевской армии, — упрямо гнул свою линию отец. — Он сам виноват в той нашей ссоре. Именно его вздорный характер вынудил его оставить наш дом.
— Санти всего лишь отстаивал свои идеалы, — не согласился с ним Пьетро.
Лукка Корелли высоко вскинул упрямый подбородок. Он не знал, что в этот момент до невозможности напоминал младшего сына.
— Из-за своих глупых идеалов он оставил семью. Предал нас всех, — твердил старик, не желая слушать Пьетро.
— Отец, мы уже неоднократно обсуждали эту тему, незачем ворошить прошлое. Прошу тебя, будь честным.
— Что?!
— Сантильяно никого не предавал. И он не уходил из семьи.
