— Я еще с утра не протрезвел, я пьян и, кроме того, страдаю от морской болезни.
Ранд задумчиво вытащил из-за пояса рогатку, сделанную Лианной, и выбросил ее в море.
— Говори, Джек, — устало попросил он. — Расскажи мне о своей беседе с мадемуазель де Буа-Лонг. Кстати, какая она из себя?
— Красивая, — пьяно пробормотал Джек Кейд.
— Мадемуазель? — засомневался Ранд, вспомнив слова Ладжоя. — Но ведь она — племянница герцога Бургундского?!
— Волосы как пламя… груди как свежие сливки… Боже, она пробудила во мне желание…
— Мадемуазель?!
Джек осоловело моргал глазами.
— О, другая. Я говорю о ее служанке, Бонни, так ее зовут. Держу пари, она, действительно, очень хороша!
Терпение Ранда лопнуло.
— Я хочу хоть что-нибудь услышать о владелице замка!
— О, ну… она… холодная, мой господин, — Джек икнул и поморщился. — Холодная, как хвост василиска.
Ранд почувствовал огромное облегчение. Слава Богу, что она вышла замуж за другого.
— Как все-таки выглядит мадемуазель?
Корабль накренился. Джек закрыл глаза и задрожал.
— Как… василиск? — допытывался Ранд, но ответа не последовало. — Джек!
— Мой господин, что я могу знать о благородных дамах? — с трудом проговорил Джек, открывая глаза. — Мадемуазель смотрела на меня с презрением. Она вся была закутана… во что-то прозрачное, вроде того, что мы видели на дамах при английском дворе.
Ранд понял, что расспросы ни к чему не приведут.
— Хорошо, что мадемуазель сказала тебе?
— Она назвала вас «проклинальщиком». Вы не знаете, что, черт возьми, это значит?
— Это прозвище англичан среди французов за нашу привычку проклинать все, что хоть немного не устраивает нас.
— В таком случае мадемуазель ошибается насчет вас: вы никогда этого не делаете. Зато я проклинаю все на свете за двоих!
Ранд задумчиво бросал за борт камешки, наблюдая, как они исчезают в пенных водах.
— У тебя все?
— Еще она сказала, что не выйдет за вас замуж, даже если луна упадет на землю, — Джек подозрительно покосился на Ранда и не стал рассказывать о выстреле из пушки.
Роберт Батсфорд, слышавший весь разговор, присоединился к ним.
— Ее неповиновение производит сильное впечатление, — с восхищением произнес священник. — Немного мужчин, а еще меньше женщин осмелятся ослушаться воли короля. Ваша невеста, без всякого сомнения, очень смелая особа.
Джек пробормотал:
— У нее чертовски привлекательная служанка…. Вне себя от гнева, Ранд напряженно вглядывался в густой туман. Подумать только, его одурачила какая-то женщина, из-за нее он не смог исполнить свой рыцарский долг!
— Да, она невеста, отец мой, но не моя. Мадемуазель де Буа-Лонг вышла замуж за француза по имени Мондрагон.
— Господи, сохрани! — перекрестился Батсфорд. — Неужели эта женщина сошла с ума?
— Поскольку никогда не видел ее, сказать не могу, — съязвил Ранд.
Священник тихо присвистнул.
— Замужем… О, Святой Георгий, я начинаю чувствовать что-то вроде уважения к этой женщине. Что вы теперь предпримете?
Из тумана словно привидения показались четыре круглые башни крепости Ле-Кротой.
— Герцог Бургундский поможет нам найти решение, — мрачно ответил Ранд.
Судя по всему, Ранд уехал. Вот уже две недели на полянке у креста Святого Катберта было пусто, не считая одинокой фигурки смущенной этим обстоятельством молодой девушки. Лианна продолжала приходить сюда одна в надежде увидеть Ранда. Она терпеливо дожидалась часа, когда на полянку слетались вальдшнепы…
За эти томительные дни воспоминания о нем превратились в тоску, а тоска сменилась одержимостью. Девушка не смогла забыть ангельскую улыбку Ранда, его губы, шептавшие нежные слова, прежде чем слиться с ней в поцелуе, его ласкающий слух голос, когда он пел о неразделенной любви…
Ее тело взывало к нему с такой страстью, что это причиняло Лианне боль. Ранд, сам того не желая, разбудил в девушке скрытые желания, о которых она даже не подозревала, и только он мог удовлетворить их.
Что-то мистическое, вечное связало их с первой же встречи, и Лианна знала, что даже если Ранд больше не вернется, она никогда не освободится от воспоминаний о нем.
У Лианны было только одно объяснение его исчезновения. Она узнала, что англичанин покинул прибрежный город, очевидно, ее гаскон-ский рыцарь теперь преследует барона. Ведь он собирался ломать для нее копья и сейчас невольно выполняет свое намерение. Эти мысли успокаивали Лианну, давали какую-то надежду.
