Дверь открылась, и Мишель вкатила в комнату столик на колесах, на котором стояли кофейник, чашки, ну и все остальное, что нужно для кофе, который подают незваным гостям.
Неожиданно зазвонил телефон, они всегда звонят неожиданно, даже когда ждешь звонка. Мишель вышла в холл, хоть в этой комнате тоже был аппарат. Она поговорила полминуты, не больше, и сразу вернулась.
— Так на чем мы остановились? — налив кофе в чашки и тоже усевшись в кресло, продолжила Мишель нашу светскую беседу.
— На художниках, — подсказала я.
— Да, действительно. Тебя, значит, интересует живопись.
— Если честно, то не очень.
— Тогда что?
— Если честно, то меня очень интересует один художник.
— На картину которого ты обратила внимание в передней, как ты говоришь, твой муж. Понятно.
— Где он?
— Я и за своим мужем не могла уследить, откуда мне знать, где чужие?
— Часто бывает, что о чужом муже знаешь больше, чем о своем.
— Согласна. Но, Маша, о твоем я ничего не знаю, кроме того, что он прекрасный художник, и то это мне известно только по картине, которая висит там. — Она указала на дверь в переднюю.
— Но, Мишель, — слегка передразнила я ее, — в мастерской моего мужа, или не мужа, а очень близкого мне человека, лежала девушка, мертвая девушка. — Я решила обходиться без иносказаний и намеков, потому что Мишель была не той женщиной, это было видно сразу, которая станет делать вид что сейчас упадет в обморок, или станет изображать испуг и возмущение по поводу чего-либо, что ее не пугает и не возмущает. — И эту мертвую девушку, — продолжала я, — совсем недавно привезли сюда двое людей, которых зовут Жека и Паша. Ты же не станешь уверять меня в обратном?
— Маша, пусть тебя это не возмущает, но обязательно буду.
— Хорошо. Сережку ты не знаешь, никаких девушек сюда никто не привозил, и вообще ты инопланетянка, которая попала сюда случайно за пять минут до моего прихода.
— Маша, тебе никогда не говорили, — она сейчас чуть улыбалась и смотрела на меня задумчиво, внимательно и оценивающе, — что ты вызываешь интерес не только у мужчин?
— Что? — не поняла вначале я, но потом поняла. — Нет, не говорили, во всяком случае, не помню, но я это знаю.
Она еще некоторое время рассматривала меня, взгляд ее перестал быть оценивающим, а остался только задумчивым и внимательным.
— Хорошо, — сказала она, — я знаю Сергея и сюда привозили девушку. Правда, насколько она мертва, об этом судить должны врачи. Я не могу сейчас говорить, ко мне скоро приедут люди, и я не хочу, чтобы они видели тебя здесь.
Если хочешь, и о Сергее, и о девушке, и даже о том, почему я не хочу, чтобы тебя видели здесь те, кто сейчас приедет, — обо всем я расскажу тебе позже. Мне, наверное, придется уехать ненадолго, но к одиннадцати я буду дома обязательно. Если тебе все так интересно, приезжай после одиннадцати и мы обо всем поговорим.
Я подумала пять секунд и сказала:
— Я приеду.
— Тогда до вечера, вечером ты узнаешь все, что тебя интересует. Во всяком случае, все, что знаю я об этом.
Я поднялась и пошла к выходу, так и не допив кофе, который, кстати, был очень вкусный. Надеюсь, вечером Мишель приготовит не хуже.
Она проводила меня до двери и не закрывала ее, а стояла молча и, улыбаясь, смотрела на меня, ну точь-в-точь как Джоконда, пока я не вошла в лифт.
Я вышла на улицу, подошла к своей машине, села в нее, завела и отъехала от того места, где она стояла, но недалеко, а так, чтобы видеть, кто сейчас приедет, и чтобы этот кто-то не увидел меня.
Я успела выкурить сигарету и полюбоваться в зеркало заднего вида на свое лицо (бывает, что я выгляжу лучше, и бывает такое нередко) и еще успела немного подумать, когда увидела подъехавшую машину. Интересных мыслей у меня не было, и поэтому машина меня сразу заинтересовала гораздо больше моих рассуждений.
Это был черный «мерседес». Я сначала подумала даже, что ошиблась, когда из него вышел Вадик! Тот самый Вадик, который так сильно похож на Барби, с которым я…
Так, хватит об этом. Сейчас мне этот Вадик неприятен и даже противен, и этого достаточно.
Из «мерседеса» вышел Вадик и еще какой-то мужчина, его я не знала. Ясно, что «мерседес» был не Вадика и за рулем сидел не он, а другой, незнакомый мне мужчина. Они оба не спеша вошли в подъезд, откуда я вышла минут пятнадцать назад.
