Аврора вспыхнула, в глазах ее блеснули слезы. Мои слова были для нее как пощечина. Похоже, я неосторожно ранила ее.
- Буагарди никогда на мне не женится, никогда, никогда! - выкрикнула она яростно. - Я поняла это, когда он исчез, когда он, еще раненый, ушел и даже не попрощался со мной! Если бы он предложил мне бежать с ним, я бы убежала, но он мне даже этого не предлагал, ни разу!
- Его можно понять - он слишком ценит тебя, чтобы…
Я не смогла продолжать - чересчур страдальческое лицо было у Авроры. Она прижимала костяшки пальцев ко рту, чтобы сдержать рыдания.
- О, дорогая, не стоит так переживать! Ты еще такая юная. Ты еще даже не видела мира…
Девушка гневно замотала головой, показывая, что не хочет все это слушать.
- Да, я люблю Жильбера, - произнесла она почти вызывающе. - Ну и что? Почему я должна оставаться одна только по той причине, что люблю его? Я хочу, наконец, покончить с этим положением, оно невыносимо!
- Что ты имеешь в виду?
- То, что я неизвестно кто! Если Поль Алэн женится на мне, я стану виконтессой, благородной дамой. Никто уже не спросит, кто я была до замужества! И потом, ты же знаешь, что у меня нет приданого.
- У тебя есть красота, - возразила я.
- Да, но большинство мужчин, как я поняла, хотят красоту и деньги вместе. Без гроша и красота не хороша! И я не могу ждать, пока мне повезет так, как тебе с господином герцогом. Этим летом мне исполнится восемнадцать!
- Уже! - сказала я чуть насмешливо.
Она не ответила. Я ласково обняла ее, попыталась успокоить. Аврора была почти в истерике.
Ох, какими пустыми будут ей казаться эти переживания лет через десять! Но я понимала и то, что кое-что проглядела. Похоже, жизнь моей воспитанницы была не так безмятежна, как мне казалось. В вихре шуанского бунта я мало интересовалась ее проблемами.
- Аврора, - сказала я мягко, - тебе сейчас плохо, но, может быть, если ты выйдешь за Поля Алэна, то вскоре поймешь, что тебе стало еще хуже.
- То будет «хуже» уже иного рода.
Я стала говорить, что Поль Алэн очень тяжелый человек, что он никого, кроме брата, не уважает, что он жесток, вспыльчив, непредсказуем, может оскорбить человека из-за пустяка, стало быть, вовсе не чувствует чужого страдания. Но, едва я стала все это высказывать, Аврора весьма невежливо зажала руками уши.
- Прости, мама, - сказала она, поймав мой недоуменный и обиженный взгляд, - но я и так все это знаю. И не хочу слушать. Я хочу выйти замуж и стать виконтессой.
- Любой ценой?
- Может быть. И, пожалуйста, не делай вид, что я собираюсь замуж за дьявола.
Она демонстративно надела на палец кольцо. Я покачала головой.
- Трудно тебя сейчас понять, Аврора. Я не узнаю тебя.
- Мне все равно, - проворчала она. - У меня нет выбора. Здесь, в глуши, когда идет война… на какие другие предложения я могу надеяться?
- Аврора, я никогда не соглашусь на этот брак.
Она смотрела на меня, упрямо закусив губу.
- Если бы ты любила его, я бы дала согласие, даже при том, что Поль Алэн мне совершенно не нравится. Но любви здесь нет и в помине!
- Да, я хочу выйти замуж по расчету, - угрюмо подтвердила она.
- Но это глупый, никуда не годный расчет!
Казалось, она воспринимает меня в этот момент как врага. Я вправду не узнавала ее. Ну да, я когда-то тоже выходила за Александра из чистого расчета. Но меня принудили к этому жесточайшие обстоятельства, абсолютно безвыходное положение. И пошла я на эту сделку только потому, что у меня были дети. А какие серьезные причины есть у Авроры? Желание блеснуть небольшим титулом? Впрочем, нас, конечно, нельзя сравнивать. Когда мне было восемнадцать, к моим услугам была вся роскошь Версаля. Я и не задумывалась никогда над поисками жениха - мое имя и состояние превращали брак со мной в величайшую честь, да и занимался этими делами мой отец, а не я. Мне только изъявляли волю.
Я не стала больше говорить с Авророй, оставив ее одну в беседке. Может, она еще одумается. А я намерена была разыскать Александра и поговорить с ним об этом. Конечно, его нельзя уверять в том, что Поль Алэн - дурной и бессердечный человек, но нужно мягко намекнуть, что брак между ними невозможен.
