Казалось, вернулся 1795 год, когда вся Бретань после разгрома роялистов на мысе Киберон трепетала перед республиканцами. Шуаны были не так сильны, как многие надеялись. Все больше синих войск прибывало на полуостров. Я бродила по поместью, мучаясь дурными предчувствиями. Может быть, угнать куда-нибудь скот? Но куда? Воображение рисовало страшные картины. Вдруг Сент-Элуа снова сожгут? Я никогда не перенесу этого!
Я проклинала сейчас месторасположение поместья, такое выгодное и живописное. Здесь, посреди долины, белый замок сразу бросался в глаза… И, конечно же, привлекал внимание грабителей. Я плохо спала, прислушиваясь по ночам к каждому звуку, и молила Бога, чтобы никто из синих не узнал, что мы давали приют раненым шуанам.
Лишь одно утешение было у меня: то, что ни я, ни окружающие меня люди, кроме Брике, синих пока не видели, и можно было надеяться, что слухи об их маневрах поблизости сильно преувеличены.
…В день Святой Девы синие побывали в Сент-Уан - деревне, расположенной совсем близко от Сент-Элуа. Это был маленький отряд, не причинивший жителям никакого вреда: солдаты лишь выпили молока и забрали по лепешке хлеба.
День был холодный. Редкий для Бретани иней покрыл желтую жухлую траву, сковал заросли дрока, голые ветви ежевики. Мы с Франсиной стояли на холме, наблюдая за дорогой. Дюжина синих солдат, жалких, оборванных, едва волочила ноги. Республиканцы направлялись, очевидно, в Канкарно.
- Хвала святой Анне Орейской! - прошептала Франсина перекрестившись. - Наконец-то мы от них избавились!
Она боялась за всех: за себя, за своих близнецов, своего будущего ребенка… даже за Селестэна, который ушел вместе с Буагарди и являлся связным между замком и отрядом графа.
- Как вы думаете, ваше сиятельство, избавились мы от них? - спросила она тревожно, видимо, сама не веря в это.
- Ах, дорогая моя, разве можно от них до конца избавиться? Это продолжается уже больше десяти лет и, вероятно, никогда не закончится. Вот когда мы все - те, что жили при короле - умрем, тогда, быть может, Бретань покорится и синие больше не будут грабить бретонцев.
- Я уж так боюсь, прямо до дурноты, - пробормотала она на ломаном французском. - Недавно на рынке покупала рыбу и подала торговцу франки, так он говорит: пошла вон, проклятая синяя, со своими мерзкими деньгами, здесь нет изображения короля, такие деньги никогда ходить не будут… И не знаешь, кого больше бояться: синих или шуанов. От всех можно ожидать чего угодно.
Я повернулась, собираясь вернуться в замок, и помертвела: буквально из-под земли перед нами выскочили какие-то люди. Их было, кажется, шестеро. Я попятилась и, споткнувшись о камень, едва не упала. Франсина поддержала меня. Мы переглянулись, снова посмотрели на незнакомцев и перевели дыхание: это, похоже, были шуаны.
Правда, ни одного из них я раньше не видела, но тем не менее они были одеты как повстанцы: в серые суконные куртки, красные жилеты с двумя рядами медных пуговиц, сабо или кожаные башмаки. Один из них, наиболее цивилизованный - ибо на нем были гетры и сапоги - со свирепым видом выступил вперед:
- Мы ищем Блонделя, - произнес он на нижнебретонском наречии. - Ну-ка, женщины, отвечайте, где можно его найти?
Блондель - это было военное прозвище графа де Буагарди. Я молчала. Франсина с понурым видом произнесла:
- Да откуда ж нам знать? Мы ни к чему такому не причастны.
- Нам нужен господин граф! А еще больше - его убежище!
- Убежище? Это еще зачем?
- Проклятая девка! Разве ты не видишь, что мы убегаем от синих? Или ты хочешь, чтобы нас всех перестреляли здесь, в этой голой долине?
Франсина, придав лицу крайне тупое выражение, пробормотала:
- Вот странно-то! Как это синие могут за вами гнаться? Мы только что видели их - они шли в Канкарно.
- Разве здесь есть только те синие, которых ты видела? Где граф, говори сейчас же! Нам надо спрятаться!
- Не пойму я, что вы такое спрашиваете, - пробормотала Франсина.
Где-то вдалеке громыхнули выстрелы. Шуаны встрепенулись и даже как-то присели переглядываясь. Франсина, смягчившись, спросила:
- А вы из какого прихода будете?
