Брюн, похоже, не ожидал от меня такой просьбы. Она, на его взгляд, вероятно, была нелепа, ведь один день отсрочки все равно ничего не решал. Но генерал не знал о миссии аббата Бернье… Губы Брюна искривились в кривой усмешке:
- Уж не хотите ли вы сказать, что умереть без продолжительного свидания с аббатом - чересчур позорно для дворянина?
Я не отвела глаз, ответила сурово и едко:
- Прошу вас не подвергать мою просьбу насмешкам. Вы же вроде бы мой должник перед фортуной? Или ваше слово действительно лишь до тех пор, пока звучит?
- Да нет… Однако ваша просьба подозрительна. Аристократ, выходит, может совершать какие угодно позорные поступки, но умереть без длительного покаяния - что вы, это для него слишком низко. Не скрою, я испытывал большой соблазн поступить с вашим мужем именно низко… чтобы отомстить за моего бедного друга посильнее.
Я медленно, тихо и внятно произнесла:
- Господин генерал, я прошу не ради мужа. Я прошу ради себя. Прошу моим именем. Это для вас что-нибудь значит? Один Бог ведает, как мне дались эти слова. Глаза Брюна сузились. Он как будто чуял подвох. Но, к моему удивлению, дальше спорить не стал.
- Суд будет отложен. Но не до завтрашнего вечера, а лишь до завтрашнего утра. После суда вы сможете увидеться с мужем на краткий срок. Доброй ночи, мадам.
Ответ был сух и резок. Не глядя больше на меня, Гийом Брюн едва заметно поклонился, повернулся на каблуках и покинул комнату.
Когда дверь за ним захлопнулась, я, не выдержав, рывком приподнялась на постели и с яростью плюнула ему вслед. Всей душой я желала ему сгинуть. Сломать шею на лестнице. Подавиться куском булки за завтраком. Погибнуть самой мерзкой и унизительной смертью, какую только можно представить… В бешенстве сжимая пальцы, я поклялась сама себе, что если когда-либо в будущем у меня будет хоть малейшая возможность испортить жизнь этому человеку, я это сделаю, и над этой клятвой не будет властен срок давности!
Он дал Александру еще двенадцать часов отсрочки. Это было все, что я смогла выторговать. Оставалось молиться, чтобы за это время само Небо пришло нам на помощь, - иной возможности спасти Александра я уже не видела.
3
Если бы не зелье Маргариты, ночь была бы бессонной. Но она не позволила мне простоять на коленях перед распятием до утра, как я намеревалась сделать, понимая, что спасение Александра нынче в руках Божьих. Чуть ли не тумаками она снова загнала меня в постель, как ребенка, причитая, что Реми ни в коем случае не должен остаться круглым сиротой, да и перед другими детьми я в ответе за свою жизнь. Слезы душили меня, пока я пила отвар. Невероятно было помыслить, что завтрашний день может сделать меня вдовой.
Я в прошлом потеряла двух мужей. Да что эти мужья? Я разочаровалась в стольких мужчинах, казавшихся мне достойными! А те редкие мужчины, которые не вызвали у меня разочарования, погибли: сначала Кристиан Дюрфор, потом Лескюр… К двадцати пяти годам я почти смирилась с мыслью, что буду одинока в этом мире, без любви и мужской поддержки. Душа моя была так ожесточена! И в тот день, когда отчаянию моему не было предела, а нищета и безысходность подступили, казалось, к самому горлу, я встретила его - Александра. Он подарил мне такие счастье и силу, что рядом с ним я возродилась как женщина. Конечно, у нас были ошибки. У кого их не бывает? Но я ни за что на свете не хотела вернуться в то жалкое существование, когда его рядом не было!…
«Дети не заменят мне его. Дети - это прекрасно, это мое будущее, в них моя любовь. Но любовь к нему - это другое. Это то, что облегчает жизнь, расцвечивает ее всеми красками, наполняет спокойствием мятущуюся женскую душу. Без его любви я как былинка в поле. Как свеча на ветру…»
- Как свеча на ветру, - повторила я вслух запекшимися губами, забываясь тяжелым сном. - Как свеча… Господи, не допусти. Я так боюсь этого!
Утром, когда сознание вернулось ко мне, пришел Брике. Брюн отпустил его из-под ареста, едва синим удалось схватить герцога, и парень раскрыл мне загадку появления Александра в Белых Липах в ночь моих родов.
- Вы-то не велели мне искать господина герцога, мадам, и я поначалу его не искал. Но потом до меня дошла весть - ну, служанки проговорились - что дело у вас идет из рук вон плохо. Дескать, вы даже умереть можете. А я разве могу при этом сидеть, будто пень? Герцог с остатками отряда был у монахов Букенского аббатства. Я пробрался туда и все ему сообщил…
